Сибирские огни, 1967, № 10

лютеранскому обряду Карл-Теодор-Казимир, принявший позже право­ славное имя Всеволод. Маяковский постоял у дома Мейерхольда, прошелся вдоль стен, по­ пробовал тростью прочность вековечных бревен и виновато вспомнил свою неудачу с пьесой. После «Мистерии-буфф» никак не удается напи­ сать для Всеволода! Вечером о.н выступал в Народном доме. Этот дом построил в моло- дости, в 1911—1915 годах, архитектор Алексей Евгеньевич Яковлев. Ве» роятно, это был талантливый архитектор, много поработавший в Пензе потому что земляки помнили его, несколько раз слышал Маяковский это имя: Алексей Евгеньевич Яковлев. ...Поездка вдоль по матушке по Волге закончилась гриппом в Сара­ тове. Словно все пережитые морозы накопились в организме и распла­ стали тело в жару и ознобе.; Полубольной возвращался Маяковский в Москву. В поезде он про­ чел в «Известиях» статью критика и заведующего редакцией «Известий» Ольшевца. Большая пресса раздраженно реагировала на первый номер «Нового Лефа»: «Лефовцы находятся в прочном окружении формальной школы Шкловского, расположенной на противоположном полюсе от марксист­ ского понимания культуры и искусства,—писал Ольшевец,—В общий бурный поток нового советского культурного строительства лефовцы влились маленьким ручейком и давно в нем растворились, ассимили­ ровались...» — Ну, а если ручеек, так чего же орать? — проворчал Маяковский, отбрасывая газету.—Ну, журчит, журчит себе ручеек. Незнамов за время поездки редактора расстарался: второй номер вышел в начале февраля. В нем были напечатаны письма Родченко из Парижа, стихи Асеева, Незнамова, статья Третьякова, где он, в противо­ положность Брику, упорно твердил, что директивы партии охватывают все явления действительности, и писатель уже не может быть учителем жизни. А страна вступила в юбилейный год. Как первый подарок Октябрь­ скому Десятилетию, вырос сбоку от Страстного монастыря стеклянный параллелепипед «Известий». И масштабом своим, и конструктивистским стилем он совсем придавил старые московские особняки по соседству. Одно сердило Маяковского, что стены монастыря мешают Пушкину раз­ глядеть с Тверского бульвара эту современность. Стало очевидным, что Страстной теперь надо сносить. В эти дни Маяковский много ходил по Москве —с совещания на со­ вещание. ЦИК СССР собрал в Кремле работников искусств. Режиссеры и книгоиздатели выдвинули феерические проекты, но Михаил Иванович Калинин, самый уважаемый в стране человек, добродушно-иронически умерял разгулявшуюся фантазию, а зав. отделом печати ЦК Сергей Ива­ нович Гусев, с интеллигентным пенсне на шнурочке, с решительностью бывшего военного поставил точки над и: _ Есть опасность, что политический эффект торжеств не покроет ущерба, который может быть причинен чрезмерными расходами на юбш- лей. Мы должны отпраздновать юбилей Октября как можно скромней и дешевле. Аппетиты слишком велики. Можно опасаться, чтч> только по литературной линии юбилей влетит нам в 3—4 миллиона рублей. Маяковскому нравилась такая постановка вопроса, поэзии она не касалась, ибо не было в литературе ничего более дешевого и менее объ­ емистого, чем стихи. Конечно, где же было за десять лет1, после вековой нищеты, нако- 85