Сибирские огни, 1967, № 10

Он возвратился из Америки как раз в то время, когда отмечалось пятидесятилетие Луначарского, но не пошел к нему и не поздравил* потому что рассердился и обиделся. Пока он плавал по океану, ува­ жаемый Анатолий Васильевич успел расхвалить всяких Дорониных и перевальцев и разругать лефов. Но он с. тайным удовольствием читал в газетах и в «Огоньке» доб­ рые слова о наркоме просвещения, он вполне был согласен со старым большевиком Лепешинским, который написал так: «Какая это была прекрасная комбинация, когда тяжеловесные удары отточенного меча несокрушимой ленинской мысли сочетались с изящными взмахами да­ масской сабли остроумия Луначарского! Это какой-то изумительный фе­ номен, так сказать, человек-радий, способный очень эффектно расхо­ довать неисчерпаемый запас таящихся в нем сил сколь угодно долго и все-таки видимо не истощаться». Все правильно, вот только бы он свои эффекты расходовал ку­ да надо. И совсем захотелось увидеть Анатолия Васильевича, когда Маяков­ ский узнал от администратора гостиницы, что товарищ народный комис­ сар заболел и второй день не выходит из номера. — Вовсе не выходит? — испугался Маяковский. — Не выходит. Маяковский передернул плечами, прогоняя наваждение... Да что уж, ведь есть Розенель. Да и что с ним может случиться? Он твердо решил вечером, после выступления, зайти к больному. Поехал он выступать в институт истории искусств. В программе бы­ ла новая лекция «Как делать стихи» и чтение последних стихотворений: «Марксизм — оружие», «Передовая передового», «Четырехэтажная хал­ тура» и «Разговор с фининспектором». Все — о халтуре в литературе и критике и о месте настоящего поэта в рабочем строю. Он разворачи­ вал наступление. Извозчик натянул левую вожжу, чтобы свернуть на улицу Гоголя. Маяковский, будто только и ждал этого жеста, мгновенно бросил тя­ желую руку на его плечо и воскликнул: — Прямо! В объезд! Вымуштрованный ленинградский лихач никак не выразил удивле­ ния, не повернулся к седоку, лишь поглядел вбок, на здания, словно как раз там было что-то несообразное, и выпрямил рысака. — Подальше будет, прибавить придется,— произнес он внушитель­ но.—Через Адмиралтейский проспект поедем. А Маяковский смотрел ему в спину, отвернувшись от улицы Гого­ ля, где стояла гостиница «Англетер». Никакая сила не могла заставить его проехать мимо этой гостиницы. К. Луначарскому'он отправился уже в десятом часу, облегченный и добродушный, как всегда после удавшегося выступления. Возле задрапированной красными гардинами белой двери прави­ тельственного номера виднелась большая кнопка звонка. Маяковский секунду поглядывал то на кнопку, то на дверь — и толкнул дверь. За ней обнаружилась темнота прихожей, пришлось войти без спроса и при­ открыть вторую дверь, чтобы спросить: — Разрешите? Внешне это могло показаться бестактным и грубым — вламываться без звонка. Но когда он медлил секунду, то соображал: если Анатолий Васильевич один, то ему, больному, придется вставать на звонок. Так уж лучше показаться невоспитанным, чем поднимать больного. Надо ¿сказать, так часто случалось с Маяковским. 52