Сибирские огни, 1967, № 10

звучие он прикрыл еще в юности не менее вопиющим благозвучием и издавна подписывал свои литературно-критические работы: «Вяч. По* лонский». На этом основании Маяковский в добрые минуты звал его Вячем. Знакомы они были еще до революции, с горьковской «Летописи». Полонский в ту пору был одним из немногих критиков, защищавших футуристов от буржуазной анафемы. В гражданскую войну он работал в литературно-издательском отделе Реввоенсовета Республики, и многие плакаты РОСТА прошли через его руки. Раза два бывал он в гостях у Бриков, на Водопьяном, но близости так и не получилось: чем дальше уходила революция и гражданская война* тем чаще говорил Вяч о крайностях Лефа, негодных для мирного строительства. Полонский, встав за столом и держа наготове руку, ждал прибли­ жения Маяковского и Асеева, вслед за которыми входили в кабинет Ут­ кин с Голодным и кое-кто из редакции, услышавшие о появлении по­ этов. Казалось, за спиной Маяковского возникают втягивающие струи, в завихрениях которых поневоле несет остальных. Наблюдая это вторжение, Полонский разрешающе улыбался, хотя голубые глаза оставались прохладными. У него были крупные, броские черты лица: большой древнегреческий нос, тяжеловатый римский под­ бородок, густые брови вразлет, пышная, седая в сорок лет шевелюра, зачесанная у висков за уши. Недаром любящий придираться к людям Шкловский сказал однажды на Водопьяном: — Вы непозволительно красивы, Полонский. Пока сходились главные фигуры и смыкались в рукопожатии, остальные рассовывались по стульям у стен. Маяковский оглянулся, на­ шел в углу Уткина и широким жестом представил его Полонскому: — Поэт Иосиф Павлович Уткин. Иосиф Павлович зарделся от неожиданности во все свои мальчише­ ские щеки и выскочил из угла. — Наслышан, даже н а ч и т а н , — пошутил Полонский, пожимая и ему руку. — Додя Бурлюк привет вам передавал,— сказал Маяковский, опу­ скаясь в кресло.— Никак забыть не может. Ходит и твердит: Полон­ скому мы обязаны указанием на роль футуризма в героические годы революции. Бродит и цитирует: эго была литературная группировка, самая угнетенная в буржуазном обществе. Вяч. Полонский. Футуризм становится искусством революции пролетарской. Вяч. Полонский. _ Как поживает Давид Давидович? —улыбаясь, осведомился Вя­ чеслав Павлович.—Возвращаться не собирается? — Прижился,— сказал Маяковский с угрюмой нежностью.—Но чувствует себя не эмигрантом, тем более белым, а представителем со­ ветского искусства, вовсю пропагандирует нашу новую литературу. А вообще, застыл. На девятнадцатом годе. По-прежнему называет себя первым истинным большевиком в литературе и на радость вашей душе утверждает, что для Маяковского и для Дефа опасно упрощение за ­ дачи о понятности стихов. Ругал меня за то, что будто бы лефы пере­ ходят на дорогу, по которой давно уже с успехом идет Демьян Бедный. И пишет так же, только что название новое придумал, энтелехиальные вирши. Впрочем, написал стихотворение «Титьки родины», в котором летит душой в страну рабочих огневых. Полонский усмехнулся: — Помню, как он говорил мне: я выбивал из Маяковского Блока дубинкой. А теперь Демьяна хочет из вас выбить? Маяковский поморщился: 37