Сибирские огни, 1967, № 10

составы с платформами, на которых корежился железный и стальнон лом. Это везли на завод Шмидта, на переплавку, разобранные, отслу­ жившие вышки, отработавшие механизмы. Даже по одним этим плат­ формам было понятно, что идет реконструкция промыслов. Маяковский смотрел в открытую дверь вагона, и больно опять ему было за Есенина. «Хладеет кровь, ослабевают силы»,— эти стихи пока нигде не были напечатаны, кроме бакинской газеты... Как же ослабеть душой надо, если не замечать главных дел своей страны!.. В Сабунчах и Раманынах железный хаос вышек расчертил креста­ ми и ромбами синюю кальку горизонта. Творение природы — конусы грязевых сопок с пологими бурыми склонами— гут как-то совсем не воспринималось. Тут землю сотворил человек, обильно полил ее нефтьк> и вырастил железные стволы. Между вышками еще жались кое-где низкие длинные казармы, сло­ женные из рыжеватых и серых неотесанных камней. Они тоже выросли и» земли, тоже были творением человека, эти бывшие жилища, похожие на пещеры доисторических людей. Тут и старье-то было связанное с промышленностью, а не старье дервишских могил. Товарищи водили Маяковского по грязи, среди желанных вышек, которые он видел еще в четырнадцатом году, и лукаво переглядывались. И он понимал их лукавство, и ждал, когда же они удивят его. Скрежетали машины вроде пароходной лебедки, вытягивая иэг скважин длинные ведра-желонки, наполненные нефтью. Рабочие, раска­ чав ведро, выливали нефть в открытый бак, принимая на себя густые брызги. Маяковский шагал с тростью впереди сопровождающих, и со сто­ роны эта динамичная группа напоминала картину Серова «Петр I на строительстве Петербурга». Лес вышек расступился, и граница грязи осталась вместе с ним. На утрамбованной, подметенной, как праздничный тротуар, площадке стояло чистенькое игрушечное здание под красной крышей. — Внимание! — сказал один из сопровождающих.— Этот домик, заменяет двадцать вышек. Маяковский остановился, улыбаясь восхищенно и благодарно. Все- таки действительно удивили — да не по мелочам, не по дешевке! Не зря лукавили южные человеки, подготовляя такой контраст. Он пошаркал подошвами, прежде чем войти в домик. В светлой, насквозь пронизываемой солнцем, комнате двигались железные длинные тонкие лапы, и где-то в глубине раздавалось всхлипы­ вание. Это групповой прибор качал глубокими насосами сразу из два­ дцати скважин и гнал нефть по закрытым трубам в закрытые баки. По чистому полу ходил всего-навсего один рабочий, не замасленный, не заляпанный нефтью. ' — Вот это да! — сказал Маяковский, вылезая из домика.—Вот как социализм на глазах вгрызается в старье! — Сейчас у нас уже тысяча двести таких глубоких насосов. — Вы же действительно делаете новую жизнь,— сказал Маяков­ ский.—Тут же можно работать в кремовом костюме и выпустить кончик белого платочка. Потом он ходил по Раманынскому рабочему поселку и видел ули­ цы новых домов — с террасами, с электричеством, с газом. После своего выступления в рабочем клубе Маяковский увозил аль­ бом с фотографиями промыслов и поселка и с надписью: «Пролетар­ скому поэту В. Маяковскому от признательных нефтеработников и Аз- нефти. 22 февраля 1926 года». 30