Сибирские огни, 1967, № 10

(«В тайге», «Напал на след», «Юрты», «Камлание»), Выставка картин художника, по откли­ кам сибирских газет, имела большой успех, появилась заметка и в столичном журнале «Нива», а неделя, когда экспонировались его произведения, была названа «неделя Гуркина». Часть его произведений была тут же куплена. Успех выставки окрылил алтайского жи­ вописца. Он с головой уходит в творчество, много путешествует, ообирает этнографиче­ ский материал, месяцами живет в горах, пишет этюды. Крепнут его связи с передо­ вой интеллигенцией Сибири. В этот период Гуркин явно тяготеет к Томску, с его университетом, видными учеными, частыми художественными вы­ ставками. Особенно он сближается с ин­ теллигенцией, группирующейся вокруг еже­ недельника «Сибирская новь» и «Томского общества любителей художеств», созданно­ го по инициативе Г. Н. Потанина и много сделавшего для пропаганды научных и культурных достижений отсталого края (иногда, впрочем, чрезмерно акцентируя са­ мостоятельность Сибири и противопостав­ ляя ее общему руслу политического и куль­ турного развития России). Дружеские свя­ зи с Потаниным обусловили частые встречи алтайского художника со многими учеными и общественными деятелями Томска. В свою очередь Потанин,. Сапожников, Вейнбврг, художник А. О. Никулин, краевед Вереща­ гин и др. были частыми гостями в с. Анос1. Вместе с ними Гуркин совершил ряд дли­ тельных путешествий по Алтаю. Не случайно в этот период у него появилось много про­ изведений этнографического характера (за­ рисовки наскальных изображений древних алтайских племен, а также утвари и одеж­ ды современных алтайцев). Гуркин прекрасно знал устное творче­ ство своего народа. Сохранилось одно из писем Потанина к С. Ф. Ольденбургу, где оя сообщал, что собирается ехать на Ал­ тай, что там у него «компания сотрудни­ ков», которые помогут собрать алтайские сказки, «чтобы можно было представить в этнографический отдел Географического общества целый сборник алтайских сказок в тексте и с именами собирателей на об­ ложке: Гуркин и Никифоров»1 2. В эти годы неоднократно встречался Гуркин с сибирскими писателями Г. Гре­ бенщиковым и И. Началовым. В первой половине 10-х годов окрепли его друже­ ственные связи с В. Шишковым, в то вре­ мя работавшим по устройству Чуйского тракта в Алтайских горах. В. Шишков был устроителем выставки алтайского художни­ ка в Томске (1915 г.), а народная песня о Хан-Алтае была впоследствии использова­ на писателем в рассказе «Прокормим». 1 Анос — деревня на берегу Катуни, где еще до революции поселилась семья Гуркиных. 2 Я. Р. Кошелев. Русская фольклористика Си бири XIX — начало XX вв. Томск, 1962, стр, 185. Сам Гуркин широко использовал сюже­ ты легенд и сказок не только в живописных и графических произведениях. Не лишен­ ный литературного дарования, он часто в своих письмах, дневниках, вступлениях к каталогам выставок употреблял меткие на­ родные поговорки, открывки из песен, об­ разные выражения. Вот некоторые из них: «Скалы хмурятся, думу думают»; «Загуля­ ли туманы по Кедровым островкам»; «Шу­ мит водопад, серебряной лентой спускаясь со окал, как конь богатырский ретивый — весь в брызгах» и т. д. Перу Гуркина при­ надлежит также несколько очерков, посвя­ щенных природе и прошлому Алтая. Ряд графических работ Гуркина знако­ мил зрителя с Алтаем, воспринятым через призму народных сказок и легенд. Образ широко известного в алтайском фольклоре богатыря Сартыкпая находим мы в гра­ фическом .произведении художника «Леген­ дарный герой Сартыкпай». Один из вари­ антов легенды о бурной и непокорной реке Катуни, повествующий о неутешном горе женщины, бросившейся в реку после смер­ ти любимого мужа, взят в основу другого графического произведения. Мотивы борьбы добрых и злых сил своеобразно претворены в листах «Горный дух», «Битва в долине». Знание алтайского эпоса сказалось так­ же в книжной графике Гуркина. Им вы­ полнено по народным мотивам несколько заставок к «Алтайскому альманаху», об­ ложка к журналу «Сибирский рассвет» и ряд обложек к каталогам своих выставок. В чем же сила произведений художника, почему у его картин и сейчас останавли­ вается посетитель музея и долго, внима­ тельно всматривается и ухЪдит, бережно унося воспоминания о тонком и своеоб­ разном поэте горного Алтая?.. ...Перед нами одно из первых полотен Гуркина — «Оттепель». Кажется, ничего нет особенного в кар­ тине, изображающей пору ранней весны. Но вглядитесь внимательней в этот тихий уголок сибирского леса. В центре — лож­ бинка, покрытая жухлой, прошлогодней травой и заполненная стынущей талой во­ дой. В зеркальной глади ее отражаются сосны и бездонное небо, какое бывает только весной и только на Алтае! Гиган­ ты-сосны с ветвистыми кронами полукругом обступили ложбину, как бы сберегая ее зимний покой и охраняя от мартовского солнышка. А здесь, внизу, еще царит зим­ ний сон. Но если мы бросим взгляд даль­ ше, в глубь леса, то увидим, что на даль­ ней полянке, где солнце отвоевало свои права, стволы сосен золотятся, как янтарь. И кажется, что по ним бегут живительные и густые вешние соки. Все здесь — и холодная голубовато-се­ рая вода, и тихая дремотная тишина, еще не разбуженная гомоном птиц, и предчув­ ствие больших изменений в жизни леса,— создает впечатление трепетного весеннего пробуждения, рождает поэзию самой тон­ кой и нежной поры года, о которой так 160