Сибирские огни, 1967, № 10

Опустел Кайтым. На берегу осталась лишь изрытая, искореженная земля, тысячи телег, да мельник с семьей, из-под руки оглядывающий потухающие костры. Глубже уходят в тайгу партизаны. Те­ перь они уже все несут на себе: продоволь­ ствие, детей, раненых. Видно, настает са­ мое страшное... Бредут по пояс в воде. Переправляются через рвы, через гати... Отбиваются и не могут отбиться от мошки и комарья, от слепней и паутов. Застывшими глазами смотрит мать на мертвое тельце ребенка, лежащее на коле­ нях. Мужики обдирают с березы кору, обертывают ею тельце, роют могилку... Носилки привязаны к хвосту одной ло­ шади и к шее другой. Раненый на них бре­ дит, чуть не срывается вниз при переправе через ров... Какая-то баба в отчаянья высыпает на дорогу муку из мешка, а пустой мешок сво­ рачивает, прячет в вещи... Яковенко бьет кашель. Отходя от людей в сторонку, он пытается скрыть, что уже харкает кровью. Но кровь хлынула горлом, заставила лечь наземь. Маруся Мулова, измученная, простово­ лосая, неприбранная, вся какая-то опущен­ ная, шепчет над ним: — Что же это будет с нами? — Ничего, обойдется. Силы много в на­ шем народе. Только не слушай баб... ...Толпятся партизаны и беженцы на бе­ регу глухой, черной таежной реки. — Вот она Она, тут нам и хана1 — про­ износит один неожиданно. Яковенко услыхал, медленно пробирает­ ся вперед. — Чалдон ты — чалдон, Подалякин,— говорит он, приблизив к нему опавшее тем­ ное лицо.— Ишь ты как, сразу и нос набок! А ведь у тебя . белые жену повесили. Чего же ты-то внушаешь теперь людям? ...В сосновой распаренной на солнце гу­ щине строят барак для больных. Доят ко­ ров. Раздают молоко, мясо, зерно, —муки уже нету. Жарят зерно прямо на лопатах, на кострах. Бережно, осторожно, боясь упу­ стить, крутят над костром на палках кусоч­ ки мяса. — Таежная республика! — вздыхает кто-то. А Василий Григорьевич читает людям газетный листок, доставленный сюда кем-то: — «...Тасеевские красные ликвидированы, Николай Буда, Федор Астафьев и Василий Яковенко взяты в плен и повешены...» — От, подлюки! —дивятся люди. — Ничего, значит — долго жить будем! Значит —шибко еще боятся нас!— весело говорит Яковенко. И тут молоденький парнишка откуда-то вывернулся и докладывает некстати: — Хрлчевский с Виноградовым ушли со своими отрядами! Совсем ушли. Отдельно, в тайгу! Сто сорок человек, и все воору­ женные. Заметался, заволновался народ. Дело-то, видно, плохо — Виноградов с Холчевским близко к штабу стояли, знали многое. Яковенко пытается успокоить людей, убеждает решить все с оглядкой. Федо(р Астафьев гневно сечет рукой воздух, дока­ зывая штабную правоту. Его перебивает внезапно влетевший взмыленный курьер: — Наша кавалерия занимает Фаначет! Белые уходят к Канску! Кто-то крикнул «ура». Возглас, было, подхватили, но он быстро погас. — Ладно, ребята! Е с т ь предложение: вы­ сказать Халчевскому и Виноградову наше осуждение, послать за ними людей и сооб­ щить, что ежели вернутся немедля, простим их! — заключает Яковенко. — д нет — Так пошлем против них ка­ валерию и прищучим, как врагов! — разда­ ется голос. — Принято! ...П л ы в у т по реке К ай ты м у плоты . Н а них беж ен цы , скот, п родовольствие. А в сторон у от реки, обратно к Т а сее в у, у хо д я т п арти заны ... И вот у ж е ж ители больш ой деревни вы бегаю т на д о р о гу, обним аю т и х, тащ а т к а ж дый к себе, не знаю т, чем н акорм и ть... ...Я к о в ен к о преподносят ш инель черного сукн а, н овую б ар аш к о в ую ш а п к у , ги м н астерку, сап о ги ... Д о м о р ощ ен н ы е портные обм еряю т п арти зан , одеты х в непотребное тряпье — хо р ош о , если на ком есть теплые половинны е ш таны — они ещ е д ер ж а т ся , от хо лщ о вы х ж е остали сь одни ремки. — И -и , что в Т асееве-то д еял ось, как уш ли в ы !р а с с к а з ы в а ю т б а бы .— В с е х их там п остреляли. О со б л и в о изгонялись над тем и, кто н азад вер тался. — З н аем . — А д о м а-то только и остали сь, что п осередке, все как есть д очиста вы ж гли. — З н аем . — Там их, поди, человек до пятиста сейчас стоит. — П р о вер и м . ...Н а л евом , п устом , в ы ж ж ен о м берегу родимой У со л к и , у ж е в Т асеев е, среди пепелищ д ер ж атся партизаны . Я ковенко сидит в ам б ар е, вполне зам еняющ ем ‘ ш табн ое пом ещ ение. Н е о ж и д ан н о вводят м у ж и к а, заросш его по гл аза бор одой, в отличном п и д ж ак е , сап о гах. М у ж и к вали тся в ноги Я ковенко: — Б ат ю ш к а, В аси л ь Григории, не п о к арай! Велен о мне пакет доставить в Т асеево , н у, том у отр яду, что там стоит. С к а за л и , еж ели доставлю и предъявлю расп иску, двести рублев д ад у т , а еж ели отберут п а кет красны е, расстреляю т меня. В от ведь что д ел аю т сволочи белы е! ___ Т а к чего ж е ты кон оводиш ься с ними, ш ел бы к красны м . — Д у м а л как л учш е. Ч его , д у м ал , бе­ 138