Сибирские огни, 1967, № 10

ся. Пройдемся по улице. Гляди остынешь, знобко сегодня. — Нет, Маруся. Еще одну бумаженцию надо составить, боюсь, Рытиков слюней напустит, а дело важное,— поднимает лицо Василий Григорьевич. — Ты и со мной в секреты играешь. А уж все знаю. Колчаковцы замиранья про­ сят? — Именно. Мирную ноту прислали, га­ ды, рассиропились. Братья и други, говорят, давайте наше дело семейное решим полю­ бовно... — Ну и что из-за этого кровь себе пор­ тить, чего ты так? — ласково склоняется женщина. — А они просили мира, как обложили нас тогда в Тасееве, словно зверя таежно­ го? Или на Кайтьше? — А ты что ж, пошел бы тогда на ми­ ровую? — спрашивает она, лукаво'прижи­ маясь к нему. Василий Григорьевич усмехается, и вмиг бесконечная доброта заполняет его глаза. — Измучилась ты со мной... А я и тогда знал, что они с нас десять шкур спустят, если только проявим слабинку. ...И уже жестко-непримиримо вглядыва­ ется он в видения прошлого. — Товарищи! — раздается отчаянный призыв, перекрывая все звуки. Это кричит Яковенко. Он стоит на телеге на площади перед церковью возбужденный, взволнован­ ный, и голос его, густой и певучий, разно­ сится над головами тысяч людей.— Армия Колчака наступает со всех сторон: с юга, с запада и даже с севера! Они задавят нас только численным превосходством. А у них еще вооружение, пушки, пулеметы. И нам без мудрости, без хитрости сейчас не обой­ тись! Штаб партизанской армии вчера вы­ нес решение отступить к Троицкому солева­ ренному заводу! Гул проносится по толпе: — Не отдадим Тасеева! — Без боя не выдадим! — Не смеете решать супротив народа! Народ против! — Зря что ли пластались на укрепле­ ниях? Кричит, ревет площадь. Яковенко ждет. И как только поутихло, снова бросает в толпу слова: — Армия отступит! Но не одна, а со всем населением! Берцте с собой, что мож­ но, остальное припрячьте, да бог с ним с добром, главное —жизнь! Мы-то уж знаем, во что обходятся их льстивые речи! Ни одного человека с миром не выпустят! — Василий Григорьевич уже охрип, а площадь гудит, бушует.. Внезапно все глохнет... — Вася,— вплывает в наставшую ти­ шину мягкий, осторожный голос,— я зачем бежала-то к тебе: отца мово поймали наши, взялся будто почту белым возить. В амбар затолкали, а сами сидят выпивают у Игна- тенки. — Что?! — очнулся Василий Григорье­ вич.— Куда затолкали? A-а, ну, я пойду разберусь! — Ты там осторожней только, они ведь и на тебя понесут. — А чего нам прятаться? За справед­ ливость постоять и слово свое сказать за человека никогда не стыдно, Маруся! А это тем более отец твой. Он нашу армию ко­ жами выручал? — Выручал. А мог ц не вы­ ручать. Добро надо помнить... А что за партизанами не ушел в тайгу, а в Красно­ ярск уехал — у него свой резон был... Н е т ... К а к ж е объединить крутой клубок револю ционны х собы тий, в которы х В а си лий Григорьевич Я ковенко был цен тральной ф игурой, и его д альнейш ую суд ьб у, не менее знам ен ательную ? Н е п опробовать ли сделать совсем , совсем другой хо д ? К примеру, та к ... М чи т поезд сквозь степи и горы . С б е г а ю тся к нему лиственницы , ст р о ж ат ся по сторонам пихты , буш ует, трясет бородам и корявое чернолесье. А человек с худ ы м , но сильным, красивым лицом , с аккуратной темной бородкой подставляет ветру голову, см отрит перед собой влю бленным и, зати хшими глазам и. — П ростуд и тесь Васи лий Григорьеви ч,— встает за его плечом ю нош а интеллигентного ви да, в кож ан ой хрусткой куртке.— М н е ведь ещ е и присм атривать за вами п оручено. — Ты лучш е глянь — какая к р асо тищ а!— Вы ведь, к аж ется , воевали здесь в гр аж д ан ск ую ? — Бы ло дело. Д а в а л и белякам д у х у ! Т олько, дорогой Л е м б е р г,— и веселы е, см еющ иеся гл аза В аси л и я Григорьевича о забоченно остан авли ваю тся на ю нош е,— п о ж а луй ста, меня снимайте поменьш е, а больше — людей. — Вот так же мне раз и Владимир Ильич сказал,— с интересом глядя на Яко­ венко, замечает юноша. — Т ак договорились? Я ведь для того только и оператора согласи лся взять. Стрем ительно наплы вает название стан ции: «К ан ск » К у ч к а ’ людей со знам енем встречает поеЗТС' Я ковенко вы ходит в там бур . Взмы вает н ад платф орм ой «У р а» . Ваоилий Григорьевич сп ускается вниз. Р ук о п о ж а т и я , о б ъ я тья, см ех, радостны е возгласы . — М и нутку! — кричит оператор. О н первым соскочил с подн ож ки и, установив свой ап п ар ат, у ж е орудует им ... •— П о д о ж д и , М и хаи л В аси л ьеви ч,— го в о рит со см ехо м Я ковенко, уд ер ж и в ая огро м ными худы м и рукам и м уж чи н у в картузе и таком ж е , как у него сам ого, ф ренче,— постоим м инутку, видиш ь, человек работает. И н ахл обучи вает на голову буден овк у. В се с тем ж е вы раж ением о св о б ож д ен ­ 132