Сибирские огни, 1967, № 10

— Богатый нонче куржак, к урожаю,— в-здыхает неожиданно он. Сосед, бритый, нахально красивый, гля­ дя напряженно на "белых, цедит сквозь зу­ бы: — Дадут они сейчас тебе урожай1 — Эх, порушат нашу укреплению, только отладили красавицу,— бормочет дед.— А, Федя? Идут, месят снег белые цепи —вот уже пятьдесят шагов, тридцать осталось... двад­ цать пять... | — По врагам трудового народа ого-онь] Грянули выстрелы. Смешались ряды, бе­ гут, выкарабкиваются из снега беляки, оставляя на поле раненых. Еще и еще, без устали, настырно, заря­ женный ненавистью, повторяет маневр враг. Партизаны подпускают его близко, очень близко, бьют редко, но без промаха. Он пытается обойти с флангов окопы, но тут двадцать лыжников Федора Астафье­ ва, ловко маневрируя в рощах и оврагах, не дают ему хода. Бежит противник. Усталый, издерганный, до крайности на­ пряженный, Яковенко натужно ровно при­ казывает члену штаба Вахрушеву собрать человек сто верхами и кинуть вслед отсту­ пающим, а Нижегородову выделить кава­ лерийский отряд человек в двадцать и бро­ сить противнику наперерез через село Хан- далу. ■ Скачет Нижегородов со своим отрядом, но в Хандале их внезапно обстреливают мужики. Большое насупленное лицо Яковенко пере­ кашивает страстная досада: «Эх, просмот­ рели! Это же все Дедов, эсер, сволочь, арестовать бы давно...». Уходит, уходит потрепанный белый от- ряд. И вот уже дрожит донесение в старой холеной генеральской руке: «Главная масса красных —это таежники. Прекрасные стрел­ ки, отличаются большой выдержкой в огне, подпускают до двадцати шагов... В бою дей­ ствовало несколько лыжных команд каж­ дая в 40—60 лыжников... ( —это про двад- цать-то парней Астафьева!—). Прекрасная связь и агентура держит их...» А вот это точно. Скачут во все концы на­ рочные, влетают в деревни, разносят вести: — Тасеевцы победили! — Тасеевцы разбили отряд Колчака! — Собирайтесь в Тасеево! Создавайте отряды! Идут сходы. Везде обсуждают один и тот же вопрос, и взмывают кверху узловатые, ^раздавленные работой руки, выдернутые из парного тепла рукавиц. Выходят из сел отряды, по всем дорогам двигаются к Тасееву... И опять те же вин­ товки, дробовики, вилы, топоры... Мороз несколько спал. В Тасееве сильно заметно движение: меняются караулы на въездах и выездах, формируются новые от­ ряды, люди сносят в торбинках, мешочках, старых кисетах, коробках, тряпицах бое­ припасы: порох, свинец, баббит в оружейную лабораторию и м астерскую — больш ой дом с узкими высокими окнам и со ставням и, с. двойными резными наличникам и. В се это добро принимает Клю чников — старый питерский рабочий, слесарь, главны й инж енер в этой лаборатории. Т ут ж е несколько человек, не разги баясь, скоблят серу со спичечны х головок, готовят см есь ее с п орохом , начиняю т капсю ли, зар я ж а ю т патроны ... А вдоль окон с двойными резными наличниками п о хаж и вает знакомый дед из Ш е - лом ок. М и м о него, озабоченный, с винтовкой,, почти пробегает Я ковенко. Д е д так и прилип к стене. Н о едва Я ковенко скры лся в сенях, ст а рик снова бросился к окнам . Е м у видно, как Я ковенко, п одбрасы вая на ладони капсю ли, просм атривая их на свет, что-то говорит К лю чникову, а К лю чников что-то отвечает. Н о не д оход ят до деда сквозь двойны е рамы тревож ны е слова Клю чникова: — К а к ни вынимаеш ь их из патрона,, обязательно прокол! — В се от них, верно,— согл аш ается Я к о венко.— Н и одна винтовка не м ож ет вы д ерж ать больш е пяти вы стрелов: «л и затвор перестает действовать или боевы е личинки рвутся. П ри таком полож ении вести бои- нельзя. Только пока это д олж н о быть секретно. С трого секретно. Н е долж ны лю д и п адать д ухо м . — Соо бр азим что-нибудь. Е сть у меня одна мы слиш ка,— теребит куцую бородку К лю чников.— Е сл и бы ещ е капсю ли см астерить, все части в патроне своего и зготовления были бы. Го р я не энали бы ... — К ол чак и здал приказ спички с рынка изъять. Д о д у м а л ся , свол очь,— у см ехн ул ся Я ковен ко.— В ся н ад еж д а теперь на прииски. О чистим от белы х, д обуд ем и пироксилина, и бикф ордова ш н ур а... — З ап ал о в достать бы ,— взды хает К лю чников,— начиненны х гремучей ртутью . О т одного зап ал а до сотни патронов зар я ж а л и бы. — Э то как ж е ? Р туть вынимали бы из них? Д а это ж е риск какой! Н и один пиротехник не возьмется. — Н а том стоим ,— разводит рукам и К лю чников.— А гильз, погоди, в первом ж е бою беляки столько насею т, что м еш ками таскать будем ... Я ковенко сбегает с крыльца л аборатори и и зам ечает д ед а, задравш его бороду к небу, будто страсть как интересуется каким- то чудом н а м акуш ке продрогш его тополя. — Ты что тут, п ап аш а? — Д а вот, г л я ж у ... к у р ж ак нонче б о гатый. У см ехн ул ся Василий Григорьевич: — К ур ож аю ! Д е д так и бросился к нему: — Точно! В асилий Григория, родимый, определи ты меня в стариковскую серебряную роту. Н аш и , ш елом ковские-то, вс* кобели молоды е. 130 /