Сибирские огни, 1967, № 10

— А может, это вы его убили, пани? — вполголоса молвил комендант, но, ве­ роятно, женщина его не слышала. Рука Юлека совершила последнее, конвульсивное движение и упала с носилок. Фельдшер присмотрелся внимательно, снова нащупал пульс, а потом пальцами при­ крыл веки на остекленевших глазах. Милиционеры сняли шапки. Маевская опять зарыдала, припадая всем телом к сыну; она не помнила, долго ли так лежала. По­ мещение опустело. Наконец фельдшер потрогал женщину за плечо: — Позвольте, пожалуйста, надо его забрать... Он помог ей встать и сесть на стул. Она не протестовала, когда тело сына вы­ носили в мертвецкую. Побрела домой. Город уже спал, а снег шел и шел. Двери магазина она нашла раскрытыми настежь, как их и оставила. Магазин был опустошен; некоторые полки валялись на полу; исчезли даже весы. Она прошла на кухню. В сты­ нущей золе еще тлели мелкие угольки; пахло тушеной говядиной и лавровым листом. Лестница скрипела, когда женщина подымалась наверх. Она обошла все помещения, заглянула в комнату Марты, в комнату Юлека> в свою и потом опять спустилась вниз. Входные двери магазина, которые она до сих пор не закрыла, хлопнули о косяк. Она повернула ключ в замке. Ей не хотелось уже никуда идти; она присела на кор­ точки на полу, подперши голову руками. — Юлек,— сказала она,— Юлек. И опять заплакала, но теперь тихо, беспомощно. Внезапно ей показалось, что она слышит кудахтанье кур за стеной, и она встала. — Юлек,— сказала мш,— позови Марту! Опять эта девчонка куда-то запропа­ стилась! Завтра мы уезжаем, Кокот привез переселенческие билеты из канцелярии старосты. Она начала кружить в темноте. Потом разожгла огонь в плите, принялась жарить картошку. — Нам еше надо прокоптить колбасу, иначе все испортится в такую жару! В тридцать девятом году я тоже так ехала; да что там, можете жечь, столько я и на­ жила! Эту шляпу носил твой отец, она стоила больше, чем лакированные ботинки... Наверху хлопнула незапертая дверь, в открытое окно повеяло холодом. А снег непрерывно шел и засыпал все следы. Перевод с польского Владимира МАСТЕРЕНКО