Сибирские огни, 1967, № 10

зала о н а ,— я всегда м ечтала, что, когда вы вырастете, мы будем богатыми, М аевски е будут первыми в городе и каж ды й будет считаться с ваш им мнением. И теперь, н ако нец, господь бог вознаградил меня за долгие годы мучений! П отом ты пойдеш ь в ш кол у, непременно пойдешь в какую захочеш ь, но не в лохм отьях! Я буду тобой гордиться. П ер е д смертью твой отец спросил: «М ары ся , справиш ься ты без м еня?» — « С п р а в лю сь»,— сказал а ему я. Вы были тогда такие маленькие. О н а расчувствовалась при этом воспоминании. — Вы были такие маленькие,— повторила она и расп лакалась. •— П усти меня, м ам а,— промолвил Ю лек, но не пытался ее отстранить. Речи матери соверш енно его парализовали. Мы сленно он искал какие-нибудь резонные аргум енты , но не находил соответствующ их слов, все они блекли, угасали в со прикосновении с ее полными материнской любви словам и. Он чувствовал, что его у ж е не хватит на какие-нибудь решительные суж дени я, и вдруг расплакался тож е. У него трясся подбородок, он чувствовал влагу на своем лице, на платье матери; и вместе с этими слезам и из него уходило сопротивление, он становился безвольным, покорным матери у ж е без остатка; и он знал и об этом, и тоска ещ е сильнее хватал а его за горло, пока он не разры дался в полный голос. М аевская гладила его по волосам , и они стояли так, объединенны е этим общим плачем. — У ви диш ь, что нам будет хорош о,— сказала мать, немного успокоивш ись и у ж е забегая мы слями в буд ущ ее.— Ты увидиш ь! М ар та вернется домой, и все будет так, как и д о лж н о быть. У ви диш ь!.. 20 Юлек долго не мог решиться войти в помещение поста. Он стоял с матерью на другой стороне улицы и смотрел в окна здания напротив. — Ну, иди же,—сказала Маевская,— иди! Она слегка подтолкнула его на мостовую. Он медленно пошел, поглядывая, не ви­ дать ли случаем в перспективе улицы кого-нибудь из сослуживцев. Ему не хотелось встречаться с ними сейчас, перед самым увольнением, и объяснять каждому по отдель­ ности, почему он так поступает. Комендант сидел в своем кабинете, и Юлеку, к сча­ стью, не надо было проходить через дежурку. — Я ухожу из милиции,— сказал он коменданту.— Хочу просить вас уволить меня. Он расстегнул пояс с прикрепленным к нему пистолетом и, вместе с бело-красной повязкой, положил его на стол. — Садись, поговорим. — Нет, я действительно хочу уйти! — быстро сказал Юлек, страшась аргументов коменданта.— Я уже решил, правда; так будет лучше. Я не гожусь для милиции. — Годишься ли, это знаю я. Не далее, как вчера, я включил тебя в список канди­ датов в милицейскую школу. Нам нужны молодые люди; многое надо еще приводить в порядок... А чего тебе вдруг ударило в голову увольняться? Ты об этом никогда не поминал. — Да, не хотелось болтать попусту, но думать-то я думал. Я «е гожусь! — Что ж, коли так, силой держать не станем; тебе самому лучше знать, где твое место. Юлек посмотрел в окно. Маевская стояла на другой стороне улицы, терпеливо его поджидая. — Жаль! — сказал комендант.—Ты мог принести немало пользы, у тебя есть спо­ собности, жизненного опыта только не хватает. — Так я уже решил... Юлек пододвинул пояс и повязку поближе к коменданту: — Хочу это сдать. 8* 115