Сибирские огни, 1967, № 9

Алойза металась между коровами, на минуту смолкала, еще раз изучая все стадо, а по­ том опять поднимала крик. Ночью кто-то увел из лагеря ее пеструху. Незадачливые караульные остановились в некотором отдалении, сняли с голов фуражки и мяли их в горстях. — Идите теперь объясняйтесь! — сказал Юлек и слегка подтолкнул их впегед. Они сделали несколько шагов и остановились опять. Подбежал солтыс, нога у которого ус­ пела поправиться, подбежали и другие. Виновники стояли теперь в центре людского кольца. Они продолжали мять фуражки в ладонях. У одного из них во всклокоченных волосах , торчал сухой стебелек, явное доказательство преступления. — Ушли с постов и заснули,— доложил Юлек, стоя перед солтысом навытяжку, как перед командиром. Тот сплюнул и замахнулся рукой: — Я б вам так приложил, что до рождества не опомнились бы! Парням было не больше чем по семнадцати лет, но они были плечистые, рослые; если б не мальчишеские лица, они выглядели бы взрослыми мужчинами. Сквозь оцеп­ ление прорвался изумлявший всех своей необыкновенной силой Теофил, отец обоих пар­ ней. Не говоря ни слова, он вырвал у одного из сыновей дрючок и, что есть мочи, стал охаживать обоих по спинам Парень со стебельком в волосах кинулся наземь, на­ чал брыкаться, как спутанный бычок, и тоненько стонать: «Ох, господи, господи!» Оба не пытались бежать, зная, что это не удалось бы Весь лагерь наблюдал за экзекуцией с молчаливым одобрением. Тот, что лежал на земле, попробовал руками перехватить дрючок. Напрасно; острые сучки рассекли ему кожу на ладонях, потекла кровь; Тео­ фил бил вслепую... Вдруг Маевская вырвалась из толпы, выхватила у Теофила дрючок из рук, швыр­ нула его над головами люден в сторону. — Хотите убить парнем; сердца у вас нет, что ли?.. Опешивший Теофил, тяжело дыша, постоял напротив женщины, оглянулся на людей, наконец, отошел. — Попомнят у меня! Я их разохочу дрыхать! — Лучше бы поискали корову, может, стоит где-нибудь в кустах... Алойз наклонился над колышком, к которому привязал вчера корову. Обрывок веревки валялся в траве,— веревка была явно перерезана острым ножом; но никаких других следов он не нашел. Трава в этом месте подчистую была выщипана скотом, земля истоптана копытами. Покинув плачущую жену, Алойз ринулся в заросли кустар­ ника. но и там ничего не обнаружил... Юлек проходя вдоль путей, заметил отпечатки коровьих копыт и сапог: он крик­ нул. подзывая мужчин. Корову увели два человека, это было явственно различимо по следам Следы тянулись вдоль самого Одера Пошли но ним. Когда говор, доносивший­ ся из лагеря, стал неразличим, группа приостановилась. — Возвращаемся, все это напрасные хлопоты! От своих только оторвемся,— ска­ зал солтыс и тревожно огляделся вокруг. Поспешно вернулись. — Пане солтыс,— заговорил Юлек, когда они опять приблизились к путям,— этим ребятам, по моему, слишком уж перепало. — Другого наказания им не могло быть; еды и так не особенно много... — Но все-таки он им слишком всыпал! — упорствовал Юлек,— Теперь другие бу­ дут бояться сторожить, не столько из-за воров, сколько из-за этих побоев! — Если б у тебя пропала корова, ты бы иначе заговорил! Пропусти им две очере­ ди, чтобы пришли в себя... В лагере жизнь уже вошла в нормальное русло. Трехнедельная дорога итомитель­ ное ожидание в открытом поле притупили чувствительность людей. К шалашам уже от­ носились как к своим домам; спали не на голой земле, а на постелях, на день прикры­ вали их одеялами, покрывалами, простынями, что у кого было; подметали «дворы» возле шалашей; вечерами соседи навещали друг друга, беседовали, высиживая долгие часы на лавочках, устроенных из камней и обложенных дерном. Женщины ходили за 91