Сибирские огни, 1967, № 9

Винта ) К^ещин ■ Освобождается земля От льдов. Как от коросты тело. И в синем небе журавля Душа увидеть захотела. Сорочьи яйца. Дым в лесу. Скворечники. Скворцы. Саранки... И уступают колесу Дорогу Лыжи, сани, санки. Корнями оживают пни. Вечерком легко и тихо Я калитку отворю. , Я с соседкою-врачихой Про погоду говорю. Про погоду и- про воду, И в глаза ее гляжу, По чужому огороду Во лесочек ухожу. Только ходим-бродим с краю, В глубину не заходя, Там земля еще сырая После третьего дождя. Там земля еще дымится В этой самой глубине: Дорогой, или трактом старым, Где стонут струны проводов, И целый день плывут отары Разнопоролных облаков, Идешь. И думка, словно дымка, А за кюветом, в стороне, У петуха краснющий гребень. И знают все, как в эти дни Вдох ароматен и целебен. К полудню потные бугры Дымят, как мокрые рубахи, И еле слышное «кур-лы», И гень, И свет, И пенье птахи. И словно Кчуду прямиком, Доверившись былым проказам, Бегу по лужам босиком — Пусть душу упрекает разум! — Просто можно простудиться, Говорит соседка мне. Но, сметая сумрак ночи, Я, в который раз подряд, Замечаю.— эти очи Про другое говорят. Ну, конечно, про другое: Все равно и под дождем Место самое сухое Без фонарика найдем. Только губы, только руки, Только месяц над ручьем И дотошные старухи Не узнают ни о чем. Цветет вовсю пастушья сумка. Не забывая о весне. Ни рытвины. Ни поворота. Зовет дорога и страшит, Она, как полоса для взлета, Спокойно ровная лежит.