Сибирские огни, 1967, № 9

никак не может припомнить, о чем он говорил. Он подождал, но она так ни о чем и не спросила. Тогда он разделся и лег. И второй день подошел к концу. Давным-давно, еще в молодости, Кузьма понял: каждый день на­ ступает не просто так, одинаково для всех, а приходит для кого-то од­ ного, кому он приносит только удачу. Если человеку не везет или если месяц-два у него сплошные будни,— значит, это были чужие дни, а его собственный где-то уже на подходе. Засыпая. Кузьма знал точно: сегодняшний день был для него. Еще утром он не смел даже мечтать о таком везенье. Сначала пятнадцать рублей принес дед Гордей, больше сотни дала тетка Наталья, потом председатель, собрал специалистов, и получилась сразу куча денег, ко­ торую осталось только утром пойти и взять, и под конец принес обещан­ ную сотню Евгений Николаевич. А день был сумрачный, невидный из себя, а такой удачный, такой богатый! И хорошо, что он подгадал сей­ час, когда Кузьме казалось, что надо выходить на дорогу и кричать ка­ раул — другого выхода нет. Кузьма засыпал счастливый, благодарный своему дню и людям за доброту и выручку. Так, счастливый, тогда и уснул, забыв, что его день уже прошел. * * * Здесь, в поезде, среди ночи Кузьму будит парень, — Кузьма! А, Кузьма! Ты спишь? — Чего тебе? — Дай закурить. Спасу нет, хочу курить, а у меня кончились. Кузьма приподнимается, нащупывает на металлической сетке у сте­ ны папиросы. Тычет их парню. Тот стонет: — Во-о-от хорошо. А то думал, пропаду. Кузьме больше спать не хочется. Он слезает вслед за парнем вниз. Старуха от шорохов просыпается, вглядываясь, приподнимает голову. — Спи, спи, бабуся, свои,— шепчет парень. Они выходят в коридор. Здесь никого нет, стоит сонный, уютный для ночи полумрак. Чуть покачиваются на окнах, закрывая темноту, розовые занавески, чуть подрагивает под ковром пол. Закуривают. Стоят друг против друга у окна и курят: парень то­ ропливо, шумно вздыхая от удовольствия, Кузьма — привычно и спокой­ но. Дым ползет по коридору в хвост вагона и там, покрутившись, те­ ряется. Парень, утолив первый, сосущий голод, курит спокойнее. Спраши­ вает у Кузьмы: — Ты ничего, что я тебя поднял? — Да я почти и не спал. Так, дремал. — Чего это? — Днем, что ли, выспался. Теперь уж скоро приеду. — A -а. А я завсегда с похмелья плохо сплю. Потом, поглядывая сбоку, он с нарочитым равнодушием говорит: — А забавные эти старик со старухой. Ты заметил? — Ага. — Они что, правда, такие или притворяются? 6 3 *