Сибирские огни, 1967, № 9

— Можно и так. Из комнатк вышла Галька, увидела на столе бутылку: — Ого, уже облапошили мою тет*ку! Ловко вы! — Ну и змея же ты, Галька! — рассердился Василий.— Тебя спра­ шивают? Ну и помалкивай. Еще не выросла, чтоб со мной на таком тоне разговаривать. — Смотри-ка ты! А как с тобой прикажешь разговаривать? По ба­ тюшке или, может, по матушке? — А, да чего с тобой говорить! Ты разве поймешь? — Ну и не говори. Я к тебе не навязывалась. Обидел он меня! Ду ­ маешь, я не знаю, зачем вы сюда закатились? — Тише ты! — зашипел Василий. — Ага, испугался! Не бойся, не скажу. Только не заедайся, понял? Я еще и помогать вам буду, если со мной по-хорошему.— Она взглянула на Кузьму, жалобным голосом сказала: — Мне тетку Марию жалко.— Снова перевела взгляд на Василия.— Думаешь, если ты постарше, так имеешь право на меня покрикивать? На бабу свою покрикивай. Я к тебе не нанималась. — Здорова же ты горло драть,— сдерживаясь, подивился Василий. — Ага, не на ту напал. — Ладно вам,— стал успокаивать их Кузьма. Прибежала Степанида,, засуетилась возле стола. Усаживая за стол мужиков, стала причитать обычное при гостях, заменившее молитву: — Ничего такого нету — прямо стыд! Если бы знала, что придете, чего-нибудь бы и приготовила, а то все на скору руку. Стыд, стыд... — Ты, Степанида, не прибедняйся. С такой закуской можно неделю гулять,- успокоил ее Василий. — Уж ты, Василий, скажешь. Разлили в три стакана. В точно рассчитанный момент, уже когда чокнулись и остановили дыхание, встряла Галька: — А мне? Степанида даже дернулась от злости, подалась впепед: — Ну, скажите мне, что она не вредительнина? Ведь это уметь надо! Ни раньше, ни позже, в самый раз угадала, чтоб испортить людям аппетит. Ой-ей-ей! И за что меня господь бог покарал такой холерой? Галька, ухмыляясь, принесла стакан, поставила его перед Степани­ дой, а себе взяла ее стакан. — Не трожь, окаянная сила! Кому говорят: поставь на место! — Нальешь в этот — поставлю. — Неохота при людях с тобой займоваться, а то бы я тебе показа­ ла, как с родной теткой разговаривать, я бы тебя научила... — Где уж там! — Ой, окаянная сила! Ой, окаянная сила!— запричитала Степани­ да, но в стакан плеснула. Галька взяла его, отлила еще в него из Сте­ панидиного и потянулась чокаться. — Не рано тебе наравне с мужиками пить? — не сдержался Ва­ силий. Галька прищурила глаза, выразительно уставила их на Василия, но он продолжал: — Еще молоко на губах не обсохло, а туда же. Что из тебя по­ том будет? — Во-во,— поддакнула Степанида,— Слушай, что тебе умные лю­ ди говорят, раз уж ты родную тетку ни в грош не ставишь. Но Галька смотрела на Василия. 43