Сибирские огни, 1967, № 9

лез под его взгляд, но мужчина с плаката всякий раз отворачивался, смотрел где-то рядом с Кузьмой и все-таки мимо. Кузьма, довольный, уходил. И вдруг понадобилось сразу много денег. Кузьма растерялся. По­ чему деньги выбрали его? — ведь он никогда не имел с ними ничего серьезного. Казалось, за это они и решили ему отомстить. Волей-нево­ лей ему приходилось теперь не просто размышлять, а постоянно думать об одном и том же: где достать деньги. К Евгению Николаевичу он по­ шел сразу потому, что всегда слышал: у него деньги есть. А дальше? Еще до деда Гордея он мысленно прошелся по деревне от одного края до другого и вернулся домой ни с чем; одни жили лучше, другие хуже, но каждый в своем доме жил своим, у каждого были свои дырки, на ко­ торые он готовил заплатки. Кузьма даже в мыслях не осмеливался просить у них деньги. Он представлял себе свой обход так: он заходит и молчит. Уже одно то, что он пришел, должно было сказать людям все. Но и они молчат — и это молчание в свою очередь также говорит ему больше и яснее вся­ ких слов. Он прощается и идет дальше. В каждый дом заходить нет смысла, он выбирает только те, где, как ему кажется, могут быть день­ ги. Но деньги с порога не увидишь, их почему-то всегда прячут — засо­ вывают в щели к тараканам, в карманы старых пиджаков, на дно че­ моданов. Считается, что деньги боятся света. Если бы они, как фотогра­ фии хозяев, были на виду, Кузьма сам бы решил, надо ли здесь, в этом доме, просить, он бы лишнее не взял. Но и там, где они спрятаны, и там, где их вовсе нет, он в одинаково трудном положении: его встречает мол­ чание, а что за ним — безденежье или скупость, нежелание понять его беду —•он не знает. И все же Кузьма надеялся, что на самом деле все будет по-друго­ му. Кто-то отмолчится, а кто-то войдет в его положение, скажет просто и легко: «У нас тут, кажется, есть полсотни, на мотор к лету копили, но тебе сейчас они нужнее — возьми». Хозяин как бы между прочим про­ тянет ему деньги, а он тоже как бы между прочим возьмет в руки то­ ненькую теплую пачечку из нескольких бумажек, без особого внимания засунет ее в карман, и они с хозяином снова займутся разговором о чем придется, но ни один из них даже словом не заикнется больше о деньгах. Кузьма и пошел сперва к Василию, чтобы почувствовать, может ли он на что-то надеяться, он хотел начать с удачи, а не с отказа, чтобы у него не опускались руки, когда он пойдет дальше. И ничего не полу­ чилось. Кузьма вернулся домой и не сел, а как-то осел на табуретку у окна, не зная, с какого боку теперь приниматься за поиски денег. Но потом вспомнился брат, и Кузьме стало легче. Он понимал: деньги есть и в деревне, пусть немного, но есть. Каж­ дому хочется жить не хуже других. Ради того, чтобы скопить на мото­ цикл, мужик будет ходить в последних штанах, а рубль припрячет; он* спит и видит себя с мотоциклом, и на заплатки на штанах ему наплевать. На такие деньги Кузьма и рассчитывал. На мотоцикл или на мотор их еще не хватает и они пока лежат без пользы и без движения, никому не делая добра. Так неужели люди откажутся на время дать их Кузьме, чтобы он мог отстоять Марию? Не может быть! В окно, в закрытый ставень постучали. — Кто там? — приподнялся Кузьма. • — Кузьма, выйди на минутку,— позвали с улиЦы. Мария выскочила из спальни, испуганно прижала руки к груди: 40