Сибирские огни, 1967, № 9

обращают на себя внимание большие, холодно глядящие глаза. Голову с гладко зачесанными длинными волосами Геннадий Иванович повора­ чивает медленно, с достоинством, а повернув, поправляет ее так, чтобы она сидела красиво. Кузьма все еще стоит; хотел снять с себя фуфайку, но посмотрел — обе вешалки с той стороны, где его полка, заняты, а повесить ее поверх дорогого коричневого пальто не решился — не замарать бы пальто. Фу­ файка вообще-то чистая, но мало ли что — все-таки надеванная. Сумку он пристроил на свободное местечко на полу у дверей — так что с сум­ кой все в порядке. Опустить бы полку, может, там и для фуфайки найдется место где- нибудь в ногах, но Кузьма не знает, как она опускается; на всякий слу­ чай он дергает ее вниз и, обернувшись, встречает .насмешливые глаза Геннадия Ивановича. — Подожди, подожди,— полковник поднимается и снимает задвиж­ ку, которая держала полку.— Вот так. Техника, брат. А то ты мужик здоровый, чего доброго, вагон перевернешь. — Из деревни?— спрашивает Кузьму человек в белой майке. — Из деревни. — Постель должна быть где-то там,— полковник показывает на ни­ шу над дверью, похожую на деревенские полати. Туда, в эту нишу, и за­ талкивает Кузьма фуфайку, потому что его полка оотянута белым и по­ ложить на нее фуфайку, как Кузьма сначала намеревался, нельзя. Но, слава богу, место нашлось. Он чувствует, что стало легче, теперь оста­ лось пристроить куда-нибудь самого себя. — Как ты думаешь, Геннадий Иванович, почему я догадался, что товарищ из деревни? — спрашивает человек в белой майке. — По духу. — Нет. По лицу! Обрати внимание: у деревенских, почти у всех без исключения, темные, загорелые лица. Всегда же на воздухе. — А я думал, по духу,— насмешливо повторяет Геннадий Иванович. Полковник, освобождая для Кузьмы место, отодвигается, и Кузьма садится — сначала на краешек, потом, ¡поняв, что Геннадий Ива­ нович заметил это, устраивается удобней. Он сидит у двери, у окна сидит человек в белой майке, между ними полковник. На другой полке с по­ догнутыми в коленях ногами лежит на спине Геннадий Иванович. Кузь­ ма поднимает на него глаза и сразу отводит их: Геннадий Иванович внимательно рассматривает его. Потом Кузьме кажется, что Геннадий Иванович смотрит на него не переставая. Голос у него слабый, голосом он взять не может, вот и научился брать глазами, чтобы люди его глаз боялись, и они сделались как шурупы— так и ввинчиваются. — Как вы там в деревне, дорогой товарищ? От-стра-дова-лись? человек в белой майке с трудом произносит непривычное для себя слово. — Отстрадовались,— отвечает Кузьма. — И как урожай? — В этом году ничего. В нашей местности вообще-то больших уро­ жаев не бывает, но в этом году по двенадцать центнеров пшеницы на круг взяли. — В этом году урожай везде хороший,— говорит полковник.— Так что деревня живет. — А она всегда живет,— с нажимом, как бы вдавливая слова, вдруг говорит Геннадий Иванович,— Когда нет своего, берет ссуду у государ­ ства, когда надо расплачиваться, снова берет ссуду. И так до тех пор, пока государству ничего не остается как плюнуть на эти долги и анну­ лировать их. 23