Сибирские огни, 1967, № 9

Он не договорил. Рядом что-то грохнуло, зазвенело... Платон Прохорович заткнул уши. А когда ото­ ткнул... — ...аразит лысый! Будешь ты заказывать или нет?! Ходют всякие! Пристают! Вас много, а я одна!.. Бухгалтер с облегчением улыбнулся. Все встало на свои места. Он привычно обозвал официантку «сатаной в юбке» и заказал биточки, от которых у него всегда потом бывала изжога... ВЕЗЕНИЕ Зойка Зайцева ужасно переживала из-за того, что на нее не обращали внимания. Действительно, вот гадство, на Шурку Ряшенцеву обращали внимание, и на Пашу Са­ шину обращали внимание, и на Полю-Мулю-Олю тоже, а на нее обращали только тог­ да, когда она на работу опаздывала. Несправедливость! А все потому, что была Зойка не то чтобы уж совсем, а... как воробей в стае — и прыгает вроде бы, и чирикает, но от других не отличить. Что было Зойке делать? Она выкрасила волосы в цвет морской волны, продела в уши кольца, вроде тех. на которые шторы подвешиваются, сделала черный маникюр и прошлась в таком виде по набережной. Никто не обратил на нее внимания. Тогда она натянула на себя все: мексиканские брючки-клеш, гавайскую рубаху с крокодилами, канадскую куртку на «молниях» и английское кепи. Никто даже не оглянулся. Она сняла с себя все. Никто даже бровью не повел. Зойка проревела все воскресенье, а вечером побрела в гастроном купить ирисок к чаю, для утешения. Побрела в чем ревела — в ситцевом сарафанишке и тапочках на босу ногу. , — Ого! — сказал женоподобный в пестрой кофте и с локонами, падавшими ему на плечи.— Вот это кадрик! — Подумаешь! — ответила ему мужеподобная в веревочном свитере и со стриж­ кой фасона «Черт меня побери».— Выпендривается! — Ах-ах-ах!— заахала какая-то старушка с хлорвиниловой кошелкой.— И что только позволяют себе эти современные!.. — Да уж! — поддержала ее другая, с полиэтиленовой авоськой.— Ни стыда, ни совести! — Стиляга!— заорал рыжий пацан, и запрыгал вокруг нее на одной ножке.— Стиляжка-дворняжка!.. Зойка даже растерялась от такого, неожиданно на нее свалившегося долгождан­ ного внимания. Она даже застеснялась. Она повернулась было, чтобц бежать домой, может быть, еще пореветь, теперь уж от радости, но ей загородили дорбгу двое с крас­ ными повязками. — Давайте-ка пройдем с нами, девушка! — Куда? Зачем?.. — Мозги вам вправлять будем! Не пристало нашей молодежи появляться и* улицах так вызывающе одетой! Понимать надо! I