Сибирские огни, 1967, № 9

горах, мне едва ли доведется побывать. Во- первых, попутчиков туда сейчас нет, да и едва ли у меня оказалось бы достаточно , времени, физических сил и уменья подни­ маться по крутым горным тропам. Во-вто­ рых, в укоме рассудили, что мне разумнее всего воспользоваться услугами одной «.то рошей компании», вместе с которой можно побывать и в нагорных местах, в том числе в алтайских аилах. Эта «компания» — те самые демографисты, о которых уже упо­ миналось. Иван Павлович со своими подо­ печными не сегодня-завтра будет на Нико- линой заимке, куда сейчас направляемся и мы. Как мне нравится такого рода продол­ жение путешествия?.. Очень нравится, только б не пришлось долго ждать... Об этом можно не тревожиться: Иван Павло­ вич — многоопытный и точный в обещаниях человек. Николина заимка оказалась маленьким поселком на лесистом берегу какой-то мел­ кой чистенькой речки, кое-где напоминавшей обыкновенный ручей. Уже за полдень мы сошли с коней. Две высокие раскидистые березы широко осеня­ ли окруженный плетнем двор с сараем, ко­ лодцем и банькой. Дверь в небольшой, но ладный дом была открыта. Мы вошли. В доме светло и пусто. Некрашенный пол мягко светился на солнце, чисто промытый дресвой, как и широкая лавка у стены, длинный обеденный стол, табуретки вокруг него и шкаф в углу. Бедно, опрятно и стро­ го. Из подпечья вышла дымчатая кошка, потерлась о наши ноги и улеглась на сол­ нышке. — Умоемся, что ли, с дороги,— предло­ жила Марья Васильевна. Умылись из гли­ няной носатки, зачерпнули из кадушки про­ хладной водицы, присели после дорожной тряски, и стали вполголоса переговаривать­ ся: туда ли мы зашли? Две березы, в каче­ стве главной сообщенной нам приметы, свидетельствовали, что как будто туда. Все же вышли на травянистую улочку посмот­ реть, нет ли где в другом месте таких же двух раскидистых берез. Нет, только здесь их две, значит, здесь и надо ждать хозяев. Дымчатая кошка, приблизясь опять, стала тереться об ноги и мяукать. — Бабы-ы...— прошелестел вдруг слабый шепот: сверху, с полатей, на нас смотрело сморщенное старушечье лицо.— Люди доб­ рые, бабоньки, никак квашня на шестке подходит... И в печку гляньте... там все на­ готове... Посмотрели в печь: под сложенными клеткой поленьями курчавилась береста. А на шестке уже, действительно, «подходи­ ла» квашня. Марья Васильевна сразу все поняла: значит, в семье некому вести хозяйство, .кроме древней, больной старухи, и вся на­ дежда на «добрых людей». Так ли это? Слабый голос старухи подтвердил: так оно и есть. Что же, бездетная семья? Нет, трое детей было, и все — сыны. Где ж они?.. Погибли. Когда Колчак свою «заваруху» начал, старшего сына сразу в солдаты взя­ ли, и вскорости убили его. Двое младших служить Колчаку не хотели, ушли было в горы, но их там сыскали и увезли кута-го,— с тех пор ни слуху, ни духу о них Вот так всех и лишились. А пока оно шло, то тре­ вожное время, у старой бабки последняя сила изошла, и летом ее лихоманка грясет, только в тепле, на полатях, и дышать мо­ жет. Тесто поспело, и мы с Марьей Василь­ евной в четыре руки быстро раскатали бо­ лее десятка белых калачей «каралек». Когда вынули все из печи, бабка сползла вниз и, взыскательно оглядев «отдыхающие» калачи, похвалила нас. Вскоре вернулись домой хозяева. Это были еще крепкие на вид, но уже стареющие люди. Видно, немало они проработали за этот долгий и жаркий день. Встретив незна­ комых людей, они не выразили ни капли удивления. Спокойно улыбнувшись, хозяйка поблагодарила нас за помощь: «Спасибо добрым людям, наш дом не оставляют». За ужином речь шла главным образом о том, что, судя по приметам, нынешний год будет «плодовитее» прошлого как по хлебу, так и по овощным культурам. О по­ годе, о видах на урожай, о своей работе на поле и на молотьбе хозяева говорили с таким глубоким чувством и загадом на бу­ дущее, что невольно думалось: «Славные, стойкие люди, сколько ж в вас любви к земле, к труду!.. Одни вот остались, на вас кончается честный крестьянский ваш род, и откуда у вас, так беспощадно обездоленных судьбою, эта несгибаемая стойкость, жажда деяния, откуда у вас душевная сила берет­ ся, славные, трудовые люди?» Когда я высказала свои мысли вслух, ответ двух пожилых людей поразил меня своей ясной и вместе с тем подлинно глу­ бинной правдой. Да, осиротели они до кон­ ца дней, но жизнь еще «не дошла до драя», есть еще им куда силу тратить: земля зо­ вет, пашня и во сне снится! Мне вспомни­ лось множество разговоров о «власти зем­ ли», еще со дней юности волновавших на­ ше воображение. В образах русской литературы эта «власть земли» представля­ лась нам темной, слепой, гнетущей силой. Одни, злобные, жадные, властолюбивые люди, «крепкие мужички», деревенское ку­ лачье, не только разбойничьи прибирали землю к рукам, но и обращали ее в товар, который можно купить, продать и, благода­ ря этому, властвовать над другими без конца, из поколения в поколение. А те, над кем властвовали, кого топтали, в свою оче­ редь проникались жадностью к земле, кото­ рая словно таила в себе некую мистическую силу и возможность избавиться от всех бед и напастей. Но эти пожилые хлеборобы были уже свободны от такой жадности. Земля явля­ лась основным местом и целью их честного труда, их хлебом насущным, главным со­ держанием их бытия. На них всего за не­ сколько лет нынешней жизни сказалось все 149