Сибирские огни, 1967, № 9

щих, сбор яиц диких птиц и другие виды продовольствия. На Командорских островах запасали на зиму по две-три больших боч­ ки яиц айры, гагары, других птиц. Такие запасы делала каждая семья. По нескольку тысяч яиц хранилось в общественной кла­ довой. Перепись, о которой идет речь, проводи­ лась по инициативе Комитета Севера. Учи­ тывалось все население, уровень грамотно­ сти, состояние здоровья и многое другое. Но эта перепись совсем не походила на про­ ходившую в то же время на материке. Начать с того, что ¡в Камчатской губернии (Кам­ чатка, плюс десятки островов) она длилась более года. Это объяснялось не обилием на­ селения, а его составом. Забравшись на много верст в глубь по­ луострова, учетчик-русский сталкивался с людьми, которые его совсем не понимали и которых он не знал. Приходилось под­ долгу жить -в таких местах, учиться языку населения. Перед Орловой открывалась удивитель­ ная жизнь северных народностей, своеобраз­ ные и неповторимые их история, экономи­ ка, быт, нравы, обычаи, суеверия. Любопытны, например, ительменские по­ верья о женщинах. Рыбу в далекие времена ловили «за­ порами», т. е. частоколом перегораживали реку и в проход ставили «морду». Считалось, что через за-поры нельзя пе­ ревозить женщин, иначе рыба не подойдет. Перед частоколом женщина должна была выйти на берег и идти пешком, вверх по течению. Только выше «запора» может она сесть в бот и плыть куда надо. А если че­ рез реку в любом месте перевезти беремен­ ную женщину, то рыба и совсем не будет ловиться. Несчастливым считался и муж беременной, поэтому при подборе охотни­ чьей артели его старались не брать. «Не­ счастливцу» приходилось охотиться в оди­ ночку. Если женщина переступит через ружье, считалось, что оно уже испорчено, будет бить мимо или давать осечки. Такое ружье полагалось пристреливать, как новое. Если женщина перевозит через реку кимчигу и сарану, то даже та рыба, которая вошла в реку, может уйти обратно в море. Бытовало много и других предрассуд­ ков и запретов, связанных с рыболовством и охотой. Район работы Орловой охватывал за­ падное побережье Камчатки •— от селения Тагиль на севере до Болыперечки на юге и все кочевое население долины реки Кам­ чатка — на востоке. Всюду на севере она встречала идеальное отношение к детям — своим, чужим, «незаконнорожденным»: коль родился человек, он должен быть окружен вниманием и заботой. Дети — цель жизни, быть бездетным — большое несчастье. В Николаевске-на-Амуре однажды ска­ зали: «Поедете к гилякам — посмотрите, что там за неполадки в семье председателя рыбацкой артели». Когда Орлова приехала туда, оказа­ лось, что эта «семейная история» всем из­ вестна, а сам председатель пользуется ува­ жением. Он образцово поставил артель. Но со всех вступающщ в артель берет за­ рок — не пить водку. Орлова отметала, что люди здесь живут лучше, чем в других местах. Обижались только продавцы: «При­ возим спирт, а его не берут. Виданное ли дело на Севере?..» Елизавета Порфирьевна сразу отправи­ лась на квартиру к председателю и, пока его ждала, успела познакомиться с пожи­ лой женщиной и ее младшей сестрой. Председатель сказал Орловой: . — Не могу выгнать старую жену толь­ ко за то, что она, по несчастью, не имеет детей. Мы с ней дружно всю жизнь про­ жили, но детей нет. Без детей — совсем не жизнь. Для чего я живу? Поэтому мы с женой решили, чтобы я женился на ее младшей сестре. И, слава богу, вот пошли дети, которых мы все любим... С точки зрения общепринятых норм та­ кая ситуация ни в какие рамки не укла­ дывалась: типичный двоеженец, «разложе­ нец», при живой жене привел в дом другую! Но Орлова понимала, что нельзя подхо­ дить с одной и той же меркой к семейно­ бытовым укладам различных народностей. На материке подобные трагедии бездет­ ных семейств часто разрешаются усыновле­ нием сирот, взятых со стороны. А здесь, на севере, где существует культ ребенка, где низка рождаемость,— у кого бы мог пред­ седатель «позаимствовать» приемыша?.. Орлова провела здесь остаток вечера, играла4 с мальцами, учила женщин обра­ щаться с новенькой швейной машинкой. Провожая, председатель спросил: — Что мне теперь будет? Как хотите ре­ шайте,— ребят не отдам. Орлова засмеялась: — И жену не отдавай. Хорошая она у тебя, хозяйственная, заботливая. И старого друга береги, живите по чести, по правде! „СОЛНЦА ВОСХОД!“ О том, что дала этнографу Орловой эта первая камчатская командировка, длившая­ ся много месяцев, свидетельствует список ее научных работ: «Коряки полуострова Камчатки», «Ительмены» (остатки древних обитате­ лей)», «Азиатские эскимосы», «Ительменские сказки», «Этнографическая карта Камчатки (по ма­ териалам переписи Ч926— 1927 годов)». Букварь «Солнца восход!» (Первая книга на алеутском языке!)... Если бы даже не было всех этих соро­ ка работ, если бы Орлова создала только одну эту последнюю книгу, то и тогда бы Елизавета Порфирьевна могла считать свою жизнь прожитой не даром. В прошлом веке русский миссионер отец