Сибирские огни, 1967, № 9

у кого. Утром он встанет и сразу пойдет на автобус. Он закрывает гла­ з а — теперь можно стать. Спать, спать, спать... Кузьма пытается на­ крыться сном, как одеялом, уйти в него с головой, но ничего не получа­ ется. Ему кажется, он спит у костра: повернешься одним боком, холодно другому. Он спит и не спит, ему снова грезится машина, но он понима­ ет, что ему ничего не стоит открыть сейчас глаза и окончательно очнуть­ ся. Он поворачивается на другой бок— все еще ночь, которую не при­ ручить никакими ночными сменами. Утро. Кузьма поднимается и заглядывает в окно: снега нет, но пас­ мурно, в любую минуту он может пойти. Мутный неласковый рассвет разливается неохотно, как бы сквозь силу. Опустив голову, пробежала перед окнами собака и свернула в переулок. Людей не видно. С север­ ной стороны вдруг бьет о стену порыв ветра и сразу же спадает. Через минуту снова удар, потом еще. Кузьма идет на кухню и говорит Марии, которая возится у печки: — Собери мне чего-нибудь с собой, поеду я. — В город?— настораживается Мария. — В город. Мария вытирает о фартук руки и садится перед печкой, щурясь от жара, обдающего ее лицо. — Не даст он,— говорит она. — Ты не знаешь, где конверт с адресом? — спрашивает Кузьма. — Где-нибудь в горнице, если живой. Ребята спят. Кузьма находит конверт и возвращается на кухню. — Нашел? — Нашел. — Не даст он,— повторяет Мария. Кузьма садится за стол и молча ест. Он и сам не знает, никто не знает, даст или не даст. В кухне становится жарко. О ноги Кузьмы трет­ ся кошка, и он отталкивает ее. — Сам-то когда назад приедешь? — спрашивает Мария. Он отставляет от себя тарелку и задумывается. Кошка, выгнув спину, точит в углу когти, потом опять подходит к Кузьме и жмется к его но­ гам. Он встает и, помолчав, не найдя, что сказать на прощанье, идет в прихожую. Он одевается и слышит, что Мария плачет. Ему пора уходить — ав­ тобус отправляется рано. А Мария пусть поплачет, если она по-другому не может. На улице ветер — все качается, стонет, гремит. Ветер дует автобусу в лоб, сквозь щели в окнах проникает внутрь. Автобус поворачивается к ветру боком, и стекла сразу начинают позва­ нивать, в них бьет поднятыми с земли листьями и мелкими, как песок, невидимыми камешками. Холодно. Видно, этот ветер и принесет с собой морозы, снег, а там и до зимы недалеко, уже конец октября. Кузьма сидит на последнем сиденье у окна. Народу в автобусе не­ много, свободные места есть и впереди, но ему не хочется подниматься и переходить. Он втянул голову в плечи и, нахохлившись, смотрит в окно. Там, за окном, километров двадцать подряд одно и то же: ветер, ветер, ветер — ветер в лесу, ветер в поле, ветер в деревне. Люди в автобусе молчат — непогода сделала их угрюмыми и нераз­ говорчивыми. Если кто и перебросится словом, то вполголоса, не понять. Даже думать не хочется. Все сидят и только, хватаются за спинки пе­ 10