Сибирские огни, 1967, № 9

Да, тут можно жить и хозяйствовать; то, что разрушено — отстроят, что захлам­ лено — приберут; от работы ведь не увиливает никто! Осталось лишь проверить печь» топится ли, все ли дымоходы в порядке. Стоп! А может, немцы засадили в трубу К 4 - кую-ни'будь мину? С ними никогда ничего неизвестно, лучше быть осторожнее, не по­ вредит! Солтыс натолкал в плиту бумаги, поджег спичкой и выбежал в поле. Ждал» спрятавшись за деревьями. Тишина. Огонь прогорел спокойно; значит, можно возвра­ щаться. Над другими домами тоже появились струйки дыма... Соседи сошлись, осматривают друг у друга дома с пристройками. Твой лучше! Ну, так перемени! А пусть уж, останусь в этом!.. Уселись на пороге; махорка вкусна» как никогда до сих пор. Поглядывают один на другого. — Ох, и дурные ж мы были люди! — сказал Леон. — Страх у вас разум отнял!— добавил солтыс. — А у вас, что ли, нет? — Надо возвращаться за пожитками, еще коров кто-нибудь у нас покрадет. — На чем же перебираться, на горбах всего ведь не унесешь... Вновь разбежались по деревне. Во дворе ксендза Михаил нашел две телеги, Алойз выкатил из своего амбара фуру, а Петр — бричку. Солтыс разыскал у себя в сарае полтелеги, другую же половину никак .не мог углядеть. Она оказалась по со­ седству, во дворе у Леона. Мужчины впряглись в оглобли, женщины и дети подтал­ кивали сзади. Дорога была твердо укатана, хотя и изборождена рытвинами, но это ■ все ж таки лучше, чем грязь или песок. С наступлением вечера караван добрался до лагеря. Пора было ужинать, никто, однако, и не думал о еде. Шалаши, с которых содрали все покровы, выглядели жалко. Ребятишки, поощряе­ мые собственным криком, завершали разрушение. Остовы шалашей валились наземь; там, где еще недавно жили люди, теперь лежали груды переплетенных ветвей, листья которых уже успели засохнуть под солнцем. Кто-то поднес спичку под такую груду. Пламя взметнулось вверх, а потом, пожрав листья, пригасло, окуталось влажным дымом. Тем временем старшие уже запрягали в телеги коров. Первая партия поселен­ цев уехзла в деревню; другие еще укладывали вещи, дожидаясь своей очереди. Страх, боязнь совершенно исчезли. Если у тебя появился свой дом, то он теперь уже никуда не пропадет; ты на него имеешь право, там теперь твоя земля!.. Когда все уже разместились в деревне, парень с большой шишкой за ухом вышел на улицу и растянул гармонь. Алойз заглянул в пустую посудину, но выпить было уже нечего, впрочем, об этом никто и не помышлял; радость ничем не требовалось подкреплять, она сама так и распирала грудь. Молодежь, мужчины высыпали на ули­ цу, одни женщины остались на кухнях; они готовили первый ужин в собственных, но­ вых домах. Из труб валили клубы дыма, столбами поднимаясь над деревней. В этом всеобщем ликовании не принимала участия только семья Теодора. Уже- совсем стемнело, когда они отправились в костел. Теодор нес под мышкой сколочен­ ный из старых досок ящик, который должен был заменить гроб. Тело Ирмы, уложенное на балюстраде внутри костела, ждало погребения. Мать перенесла девочку в ящик. Стук молотка, забивающего гвозди, эхом отозвался в каменных стенах, на минуту за­ глушил звуки гармошки. Маленькая группа людей опустилась на колени и отдала послед­ ний поклон умершей. Потом гроб понесли на кладбище, расположенное за костелом. Похоронная процессия была немногочисленной: к ней присоединились Маевская с Юлеком и Мартой, Кокотова с детьми и солтыс, который принес с собой Евангелие, чтобы прочесть отрывок из него над могилой. С улицы доносились гомон и смех, воз­ бужденные выкрики. Жена Теодора приостановилась на пороге и секунду всматривалась в темноту» опершись о двери храма, словно не имела силы шагнуть навстречу этому ликованию. — Пойдем,— сказал Теодор,— Она почиет на освященной земле, как тебе хоте­ лось. На нашей земле!— добавил он. Свежий холмик украсили деревянным крестом. После короткой, хором произ­ несенной молитвы солтыс попрощался и ушел; он торопился в новый дом, ибо не успел еще ни натешиться им, ни даже толком с ним познакомиться. 104