Сибирские огни, 1967, № 8

Вот уж тут-то дела!! В Москве дома ухитряются переставлять. Для реконструкции города нужно. Чудеса? Конечно. А вот слыхал ли ты когда-нибудь, чтобы остров в море взяли и пере везли на другое место? Не слыхал? Я тоже. А,тут не только увидел, н во всю силу помогаю этому. На побережье, на краю города, есть такое нефтяное место —Биби-Эйбат. В нем небольшая бухта. Бухта Ильича, (Названа так, потому что еще Ленин интересовался этим промыслом, и работы по-иному на нем начаты по его указанию.) А напротив в море остров. Вот его и перевозят на баржах к берегу. Высыплют десяток, дру. гой. третий, море-то.на шажок и отступит. Тут раз! — и новая вышка взмахнулась, еще одна скважина есть. Растут вышки не только здесь, но и по всему Апшерону. Вот я и кручусь культмассовиком сразу на двух промыслах, да еще в огромнейшем дворце культуры (с такой сценой залом, что любой московский театр позавидует), всякие штуки выдумы ваю. Благо профсоюз тут богатейший и-денег на массовую и клубную работу не жалеет. Только бы на пользу промфинплана шло. В общем, Коля, знай разворачивайся! Что и делаю по силе ума своего. Каспий изумцтелен! По цвету, по музыке звуков. Так бы, не уходя, сидел на берегу и стихи круглые сутки писал! Но некогда. Пять минут то трудно вырвать. Читаю и то не часто. Ты читал что-либо Бестужева- Марл инекого? Был такой писатель, современник Пушкина, декабрист, Виссарион Григорьевич его прозу ругал. Но вот есть у него очерк о Кас пии. Понимаешь? Вот тут, брат, и нашим бы очеркистам поучиться! Не могу здесь ни у кого толком, да и недосуг, узнать, брехня илв нет, что Есенин писал свой персидский цикл... в Баку. Помнишь —«Ша- ганэ ты моя, Шаганэ...»; «Я спросил-сегодня у менялы» и другие. Держит тут один недобитый нэпман кабачок шашлычный. Уверяет, что у него за угловым столиком и писал Есенин. Даже тройную плату дерет с тех, кто за этим столом посидеть хочет. Я все же два раза посидел. Больше не вышло. Дорого, и хозяин галдеж на весь квартал поднимает — вина не беру. Об Есенине в Баку узнать все же интересно. Литературные мои дела, кроме'всяких агиток и обозрений, на этом пока и завершаются. Насчет румянца пятилетки можешь не сомневаться, Нефтяники бледности не допустят. Никак не допустят. По всему видно, Мне мешает одно: не берут на учет военкоматиы. Я ведь помоложе тебя. Но вот подходит и мой срок в армию призываться. А они гонят домой по месту приписки. Ничего не поделаешь —дисциплина.. Пока на­ шлись адвокаты, но не знаю, чем вся эта история окончится. Может, придется вернуться к себе, в Сибирь. От писем пока воздержись, как все утрясется —сообщу. Давай руку. Жму». Сообщения я так и не получил. Прошел почти год. И вдруг адрес оказался общим —Центральный госпиталь Особой Дальневосточной. Еще через несколько дней Иван Данилович разрешил мне все-таки подняться, и я, от встречи к встрече, вымотал из Кольки подробный рас­ сказ о причине его появления здесь и о службе в полку. ♦ * * Призываться Кольке пришлось все-таки дома, в Сибири. Клубная натура быстро проявила себя и на службе. Как он ни ерепенился и ни хотел остаться в строевой роте связи, но в армии много не поспоришь, 66