Сибирские огни, 1967, № 8

— А какой он такой особенный, товарищ Старшой? Из одного теста сделанный. — Тесто одно, да закваска бывает разная... У меня поднялась температура, снова начался бред. Дежурный врач тщетно доискивался причины. А еще через несколько дней, утром, внезапно из дверей раздался знакомый басовый рокоток: — Солдатушки, бравы ребятушки... На пороге стоял, весело пошевеливая своими бородавками и кусти­ ками, наш Данилыч. Во всей палате сразу все койки заходили ходуном. — Тише, тише! Ишь, запрыгали! Потом снова возись... Я закричал: — Иван Данилович, а Колька? — А что твой Колька? Колька как Колька. В настоящий момент кашу ест. Палата устроила овацию. Дядя Митяй торжествующе воскликнул: — Что я говорил, говорил что?! В старое бы время на таких заместо иконы лоб крестили... Иван Данилович рассердился: — Ты что, старый воробей, меня в божьи угодники зачислять взду­ мал? Я вот тебе по три лишних укола в день пропишу, тогда и крестись, как переколотым местом со стулом соприкасаться будешь. — Иван Данилович, вы прописывайте и рассказывайте. — Танцевать будет, но повозиться с твоим другом еще придется. — Вы ему передайте, Иван Данилович... — Знаю, что сказать. Вы ему лучше папирос организуйте, обкурил меня, прохвост, совсем. — А можно? — Можно, если осторожно. А то мне начальство еще нагоняй устроит. Госпиталь есть госпиталь. Сегодня радость чьего-то выздоровления, сияющий всплеск повторного прихода в жизнь, а назавтра или в тот же день замкнутые лица врачей, сестер и санитаров. Но на всем свете лю­ бую деланность лучше всех чувствуют и распознают лежачие больные: кто-то не «выскочил». Поводов, в особенности в нашем хирургическом корпусе, и для радо­ стных улыбок, и для угрюмо сдвинутых бровей было достаточно. Неда­ ром он назывался Центральным госпиталем Особой Дальне-Восточной. Здесь, может быть, не так ясно, как в самом штабе армии, но зато очень предметно было видно, как напряженно живет граница. На заставе ребята службу несут, а тут лежи потягивайся. Успокаи­ вало одно: долг пограничника я выполнил. Хоть диверсантов была и це­ лая дюжина, а нас только двое, мы до прихода подкрепления не дали им прорваться. Успокаивали как-то и плотниковские беседы, но они внезапно обор­ вались. Утром, еще в сумерках, всех разбудил крик дяди Митяя: — Ребята, Старшого нету! Палата, как по тревоге, приподнялась на койках. Кровать Плотнико­ ва была пуста. Я схватил с тумбочки колокольчик и устроил такой пере­ звон, что дежурная сестра влетела пулей. — Где Старшой? Куда дели?! Сестра сразу взяла служебный тон: — А я думала, что уж такое у вас случилось! 59