Сибирские огни, 1967, № 8

— Солдатушки, бравы ребятушки, как ваше здоровье?!, И все сразу старались принять бодрый вид. Так и шли день за днем. Как-то раз, еще до «лежачей физзарядки», установившийся порядок нарушился. Собственно, вначале ничего особенного не произошло. Распахнулись обе створки двери, и санитары вкатили каталку, на которой лежал оче­ редной больной. Когда его провозили мимо меня, я успел заметить, что новенький упакован сверхкапитально, не хуже мумии. Обе ноги в решет­ чатых шинах, а выше сплошные бинты и марля. Каталка остановилась за моим изголовьем. Обычно перенос с каталки на кровать сопровождался «концертным выступлением». Все ждали, с какой ноты начнет новенький. Однако в притихшей, ожидающей палате послышался только тонкий скрип, похо­ жий на скрежет зубов. Но когда пустая каталка пошла обратным ходом, за мной раздалась такая витиеватая, хотя и прерывистая колоратура, что вся палата хором крякнула, а санитары, как по команде смирно, за­ мерли у двери. — Вот это залп! — Со всех стволов жарит! «Нет, не может быть!» Голос, хотя и искаженный болью, показался мне невероятно знакомым. И сразу.—в ответ на замечание дяди Митяя: «— Чего гогочете? Под наркозом еще!» —на той же тональности раздалось: — Вам бы такой... наркоз, кто тятю с мамой перерос! Забыв про дырку в легком, я, во всю доступную мне силу голоса, за-' орал: — Колька?! После недолгой абсолютной тишины в палате я услышал: — Был Колька, а теперь не... не осталось нисколько! —И как будто мы только вчера виделись, с тяжелыми передыхами он спросил: —Слу­ шай, Сереж, кто в этом... богоугодном... заведении... в Земляниках ходит? — Какая к черту земляника! С тобой что? — Обо мне... речь особая... А вот Гоголя, друже... помнить надо. Нас прервал голос Плотникова: — Литературу, парень, знаешь, а лаешься, как биндюжник. Как это сочетается? Пауза. А после нее Колька тонюсенько и жалобно спросил: — Сереж... слушай, неужели и тут... воспитатели есть? Ты ему пере­ дай... если будет продолжать, я его... по такому адресу пошлю и... в та­ ком «сочетании», что он обратно... дорогу не найдет... заблу... Николай не смог договорить, скрежетнул зубами, а палата снова за­ шумела. Через некоторое время Колька, передохнув, выдавил из себя еле слышно: — Сейчас не лекцию, а... папиросу бы нужно... Только прикурен­ ную... Лапа одна целая... осталась, да и то... плохо шевелится... Зачиркали спички, и по палате в сторону Кольки поплыли сизые дымки. — Спасибо... Не все разом... Наш певун —пограничник-комвзвода Вася —пошел к его кровати... Накурившись, Колька вдруг громко произнес: — «Рот зажму...» —А потом, с огромным трудом, но упрямо, стара­ ясь не прерываться, стал скандировать: «Крик ни один им не выпущу из искусанных губ я...» Помнишь, Сережа? 53