Сибирские огни, 1967, № 8

— Подвел перегон проклятый! Смолой бы лучше. — А где тут ее взять? Мы бы, наверное, разругались, но первач все же оказался высоко- градусным. Около первой стрелы вдруг протянулась вверх тоненькая струйка сизого тающего дымка, потом рядом возникла такая же вторая. Мы еще не решились ликовать, а только судорожно сцепились руками. Но, когда по крыше риги побежали вспыхивающие язычки пламе­ ни, первым не выдержал Волошин. Потеряв выдержку и всегдашнюю солидность, он заорал: — Молодцы, ребята, едри вас в корень! Теперь потеха пойдет! Подпалим контору! Передать по цепи: прекратить огонь, глядеть в оба. И обернулся к нам: — Пахомову доложу, к награде чтобы вас... Якову шашку свою партизанскую отдам —за такое дело не жалко! Сколь мужиков своих сберегем теперь. Давай, Николай, ему отход! А то они, гады, и низинкой могут рвануть. Им и ходу всего —сюда иль г. обрат к согре. Колька снова выстрелил вверх. Яшка же, из озорства или для вер­ ности, послал еще две стрелы в зарод и только тогда стал отползать. Бандиты еще и не догадывались, что над их головами начало тво­ риться, а по всей кромке лесной подковы вместо, выстрелов послыша­ лись радостные возгласы. Большим огнем зарод и рига вспыхнули как-то сразу. И тогда из дыма ревущим клубком выкатилась на поле стреляющая толпа и бро­ силась на прорыв в сторону согры. Колька во весь голос завопил: «Уй- ду-у-ут, гады!» — и рванулся тоже на поле. Мы и часть бойцов кину­ лись за ним, но сзади, как бич, стегнул голос Волошина: — Назад! Свои перестреляют! С точно рассчитанных позиций с двух сторон по банде раздались плотные винтовочные залпы. Через несколько минут все было кончено. Наступила тишина. Старая кулацкая рига продолжала пылать, выпуская смрадные черные клубы дыма. Убили Лену. Убили самую слабую, самую беззащитную из нас. Убили воровски, исподтишка. Когда казалось, что с бандитами покончено. Еще вчера она делала перевязки раненым отрядовцам, радовалась цветам, плс-ла венки, пела песни. Еще вчера она носила в сердце боль­ шую чистую любовь к непутевому, пугающему ее Кольке. А сегодня... Сегодня ее привезли в Усть-Каменку вместе с двумя ранеными, которых она сопровождала в больницу, застывше-молчащую, с холодной мертвой голубизной на лице и тонких руках. Стреляли по подводе на лесной дороге между Кружилихой и Усть- Каменкой. Лена упала сразу. Но один из раненых схватил ее карабин, а ездовой —свой, открыли ответную пальбу, и бандиты ушли в лес. Тот, кто стрелял из карабина Лены, в чалме белых бинтов, лихора­ дочно блестя глазами, с трудом ворочая языком, сипел: — Сгубили деваху... Ладная девка была. Обходительная. И какая им, гадам, корысть в ей? Ну, мы—ясно. А она при чем? Ездовой дал свое пояснение: — Коней им надо было, чтобы убечь подале. Нас всех порешить, 45 I