Сибирские огни, 1967, № 8

в угол втолкнул. Выручил Яшка. Из открытого окна донесся мужицкий хохот. Наверное, Яков что-нибудь скаламбурил или уж больно не по­ печатанному обозвал какого-нибудь чемберлёнка. ЕЕсеич покачал головой: — ...Пошли, Сергей, в казарму, к людям. Весело прохиндей заня­ тия проводит. Даже прерывать жалко. А все ж надо. Веди, Сергей. Бормотов коротко бросил: — Вы на политчас, а я отлучусь ненадолго. Буду, Мирон Евсейч, к> времени.— И, спеша, как на свиданье, зашагал в пахучую мглу улицы. Первым нае заметил командир. Все вскочили с кест и насторо­ жились. — Смирно! Товарищ комиссар, отряд... —• Здравствуйте, товарищи! —Прервал его Евсеич. Почти все из дежурных по-солдатски хором рявкнули: — Здр-расть! Евсеич ухмыльнулся: — Ого! Видать, старых служак много. Значит, и другое все про­ ще будет. Веселый был у вас политчас, а доведется перед агитатором извиниться...—Он поманил к себе пальцем Волошина и совсем по-до­ машнему сказал: —Скомандуй-ка, товарищ председатель Совета, в ружье. Пора подошла. Волошин подал зычную команду. Начался переполох. Расхватав винтовки, отделение, по-пчелиному гудя, выстроилось на дворе. Евсеич обратился к строю: Ну, вот и отшумелись, товарищи. Срок настал с насестей сла­ зить. Путь предстоит длинный и не на один день, а походных кухонь и поваров у нас с вами нет. Выдаю общую увольнительную за домаш­ ним харчом, котелками и прочим. Явка через два часа. Отсюда и дви­ нетесь. Раздался молодой, ломающийся бас: — А куды двинемся? Евсеич под одобрительный хохоток старых служак добродушно ответил: — На кудыкину гору журавлей щупать. Ясно? Р-ра-азойдись! ^Мне и Яшке запасать харч было не у кого. В заплечных мешках у обоих уже много дней лежали припасеные черствые ковриги хлеба ¡1 увесистые бруски сала. В ожидании сбора мы уселись на приступках крыльца и стали усиленно потчевать Евсеича. Он с аппетитом жевал хлебный ломоть с кусочками сала и довольно бурчал о качестве его засола. . , / Долгая деревня начала терять свой ночной черемуховый покой. Где-то по улице заскрипели двери, захлопали ворота и калитки, зар­ жали все всегда чувствующие лошади. Скоро начнется сбор. Один из первых прискакавших верховых крикнул из темноты: — Старуха подле Терентьевской ограды вреде убитая лежит! Ог­ лядеть бы надо. Не только я —даже Евсеич, забыв о ревматизме, вскочил, будто пружиной подброшенный. — Далеко? — Не-е, отсюдова вон сразу за первым проулком... Возле забора, под свисающими через него ветвями белой черемухи, серело что-то неподвижное. Мы зачиркали спичками. В отсветах колеблющихся огоньков я увидел знакомые сжатые губы на строгом старушечьем лице. Из-под платка, поперек глубоких 37