Сибирские огни, 1967, № 8

Зато сам Евсеич помрачнел и посуровел. На прощальном сборе он, подергивая дужку очков, внимательно Усмотрел на каждого из нас и вздохнул: — Вот ведь, ребятушки, жизнь как поворачивается. Списали, вы­ ходит, меня из рядов активных штыков. Что поделаешь? Годы. Ну, да вам это ни к чему. Вам бандита в натуре подавай, чтобы обрез наво­ дил в переносицу. Знаю, сам таким был. Мы хором стали твердить, что райком иначе и не мог решить, что с его опытом партработы и жизни было бы просто неумно ехать в одно из сел, но он замахал на нас рукой: — Хватит вам. Будет об этом. Зря, ни к чему я тут развздыхался. Не обо мне речь. Об вас... На нелегкое дело партия вас посылает. Клас- совый-то враг в последний час свой в судорогах дергается, правильно Пахомов о подыхающем волке говорил. С оружием на советскую власть в нашем районе вздумал полезть. Рассчитывает, что вроде слабость у власти в колхозном деле проявилась, трещину дала. Нельзя ли восполь­ зоваться и клин забить. Особливо —в союз бедноты со средником-му- жиком домовитым. Расчет, конечно, глупый. Ничего у них в конце кон­ цов не выйдет, но все же кой-какой беды натворить могут. Евсеич был необычно взволнован. Сперва нам показалось, что это реакция на решение райкома. Но мы ошиблись. Наш Евсеич, привык­ ший за свой многотрудный большевистский стаж к любым броскам пар­ тийной судьбы, не мог «развздыхаться» и на этот раз. Волнение было другого характера. — Вот и хочу, ребятушки, перед тем, как вам сейчас по селам разъ­ ехаться. один документ прочесть... Вместе с партбилетом его ношу. Евсеич отвернул полу пиджака, расстегнул на подкладке большую английскую булавку и вынул из кармана записную книжку, в старом кожаном переплете с клапаном на застежкё, дополнительно охваченную резинкой. Мы заинтересованно уставились на книжку. Сдергивая рези­ новый обручок, он скупо пояснил: — В Среднюю Азию тогда партия послала. В Самарканд. Сложный год был —девятнадцатый. Нас, коммунистов,—горсть. Кругом еще не­ мало охвостья эмира бухарского, разведка английская активничает, бас­ мачество плодится. Жестокие бои предстояли. За правое дело наше. За .вас бои. За ваше будущее. А простой народ —беднота, декхане по-ихне- му,—тоже уже понимать начал, с кем и против кого идти, к партии тя­ нуться стали...—Он вынул из книжки свернутые вчетверо листки плот­ ной гербовой бумаги.—Вот тогда, в те трудные дни и составились за­ поведи эти. Клятва партийная. Подпись под ней поставят и в бой идут. А слова ее для нас всех остались, как на камне вырубленные. Евсеич поднялся. Он развернул протертые на сгибах, тронутые жел­ тизной, плотные листки и стал читать: — «Сознательно, бескорыстно и без принуждения вступая в партию, даю слово : Считать своей семьей товарищей коммунистов и всех, разделяющих наше учение не на словах только, но и на деле. Защищать Советскую власть, ее честь и достоинство словом, делом и личным примером...» Каждая строка текста поднимала нас одного за другим с места. И уже стоя мы слушали слова старой большевистской клятвы. Голос Евсеича звучал перед нами, стоящими в строю, по-отцовски требовательно и строго: 2 Оибирские огни № » И Б ■Б КИ ) I £ .А х . 5 И 5 Ч \