Сибирские огни, 1967, № 8

мому герою поэта, не падкому «ни на мо­ ду, ни на скандал». Это человек «трудной биографии», мно­ го побродивший по свету, много повидав­ ший и переживший. А в р е м я д а в и т п л е ч и с т я ж к о й с и л о й . „ Я н е х о ч у с д а в а т ь с я . Н е х о ч у ! Н о то , ч т о р а н ь ш е м н е д о с т у п н ы м б ы л о , Т е п е р ь у ж е , у в ы , н е п о п л е ч у . Судьба ¡-ероя драматична: еще перепол­ ненный жаждой действия, он, «как птица... с подбитым крылом», вынужден жить те­ перь лишь воспоминаниями: Д а , п о зд н о . Н е ж д а н н о , м о й го р о д ! С в о е я о т ъ е з д и л . п о -р ы с ь и п о д к р а л с я н е д у г. П о л я р н ы е м н е о т с в е р к а л и с о зв е зд ь я , С п о л о х и н е в с п ы х н у т в о к р у г. Тоскуя об ушедшей своей молодости («Как чайкой стать? Как, на исходе ночи, о, молодость, догнать, вернуть тебя?»), ге­ рой поэта, вместе с тем, не очень высокого мнения о поколении, которое идет на сме­ ну его сверстникам, слишком рано сгораю­ щим «под высоким накалом эпохи»: Ч т о и м , ю н ы м , зд о р о в ы м , б е с п е ч н ы м . Д о к а к и х -т о у с т а л ы х б о л ь н ы х ? И м , н а и в н ы м , с д а е т с я , ч то в еч н о Б у д е т м о л о д о с т ь д л и т ь с я у н и х . У л е т а ю т в з а к а т н ы х п о ж а р а х , П р о д о л ж а я сво й п у т ь п о п р я м г й , Р а в н о д у ш н ы е к м у ж е с т в у с т а р ы х . . Н а с м е х а я с ь н а д е л д в о й б ы л о й . В проникновенном и грустном стихотво- рении «Одинокий вожак» (строки из него процитированы выше) поэт рисует трагиче­ ский образ «лебедя-старика», когда-то быв­ шего вожаком стаи., Теперь он безнадежно отстал от молодых, для него уже «нет на свете завиднее счастья, чем в полете, в пу­ ти умереть». И тут невольно возникает го­ рестная аналогия: в то время, как не пом­ нящие родства «птенцы шебутные» «сил набирают... для полета», не, окажется ли «усталый, уже поседевший давно» герой поэта в положении вот такого «одинокого вожака»?.. Нельзя не почувствовать по стихам сборника, что автор остро ощущает сейчас недостаток новых, свежих и сильных жиз­ ненных впечатлений. Отсюда — ретроспек­ ция, воспоминания о прошлом, элегические ноты, драматизм ситуации, в которой ока­ зался лирический герой. Впрочем, есть у поэта тема, в которой его дарование от­ крывается нам новыми интересными гра­ нями. Это — тема историческая. Большое место в новой книге К. Лисов­ ского занимает поэма «Сумасшедший поезд». О сложности задачи, .поставленной ав­ тором, можно судить хотя бы по тому об­ стоятельству, что в центре поэмы находит­ ся один из самых крупных и злостных врагов Советской власти — адмирал Кол­ чак, фигура более чем одиозная в нашей истории. Положив в основу своей работы над поэмой верную политическую и истори­ ческую оценку Колчака и колчаковщины в годы гражданской войны, автор, естествен­ но, обязан быть здесь особенно взыска­ тельным, точным, убедительным в своих художественных решениях и интерпрета­ циях. Враги революции (и вообще наши идей­ ные и политические противники) нередко еще изображаются в поэзии очень одно­ сторонне, грубо-плакатно, как озверевшие бандиты, потерявшие облик человеческий, изворотливые негодяи, прячущие под бла­ гопристойной личиной ненависть и страх перед народом, а то и как оловянные бол­ ванчики, заведомо лишенные ума, воли, силы и т. п. Не таков Колчак в поэме К. Лисовско­ го. Дав общую негативную художествен­ ную трактовку образа (поскольку речь идет о социальной «физиономии» Колчака, о неизбежной духовкой деградации челове­ ка, противопоставившего себя народу), поэт, вместе с тем, решительно отказался от какого-либо «оглупления» персонажа, нарисовал Колчака фигурой не плоскост­ ной и не плакатной, а сложной и объем­ ной. Тем весомей и значительней кажется нам победа революционных сил над этим главарем русской белогвардейщнны, став­ ленником международного империализма. А ведь враг и в самом деле был коварен, умен, силен. М у н д и р а н г л и й с к и й . П о г о н ф р а н ц у з с к и й . Т а б а к я п о н с к и й . П р а в и т е л ь о м ск и й . Меткие иронические слова народной пе­ сенки, звучащие в поэме, передавали не только отношение народа к колчаковской диктатуре, но и вскрывали, по сути, те мощные международные империалистиче­ ские силы, которые ее вскормили и вспоили... Колчак предстает в поэме как человек недюжинного ума, силы, организационных способностей. Известный полярный иссле­ дователь и ученый, чьим именем был на­ зван остров в Карском море, он плавал вместе с Толлем и Бегичевым, «страстно» искал землю Санникова, «готовил... черте­ жи будущих ледоколов», в русско-япон­ скую войну воевал под командованием ад­ мирала Макарова, забыв, «что такое страх». Но романтической «сказке седых морей» пришел коней, как только грянула революция. Поклонник Киплинга, «воин» и «конквистадор», много сделавший для того, чтобы «владычествовала Россия от теплых до хладных вод», адмирал Колчак не мог принять революцию и поднял белый стяг, выпавший из рук дегенератов Рома­ новых. «Сказка нелепой жизни» «рыцаря белой идеи» обернулась трагедией для не­ го самого и драмой для народа, против которого он выступил. В поэме показано не только полное по­ литическое банкротство Верховного прави­ 182