Сибирские огни, 1967, № 8

КНИЖНОЕ ОБОЗРЕНИЕ Ю. Б л а н к СУЩНОСТЬ и видимость ом,ню, лет десять тому назад я пр читал первую книгу Сергея Никит! на. Особенно взволновал меня тогда «Рас сказ о первой любви». Истории о том, как некогда, в юности горячо любимое, прямо-таки обожествляе­ мое существо предстает спустя несколько лет совсем в ином свете, как зрелость от­ крывает глаза на жизнь,— такие истории рассказаны и многими другими современ­ ными писателями. Нечто подобное есть у Ю. Казакова и П. Проскурина. Бывало это и в прошлом: если писатель склонен к ли­ рическим раздумьям, то, вступая в пору возмужания, он с грустью вспоминает г юношеских идеалах, рассказывает о круше нии иллюзий... «Рассказ о первой любви» запоминает ся по-своему Проходит время, стирается ( памяти содержание, но в ушах продолжает звучать необыкновенная, полная грустны раздумий музыка произведения. И сейчас, перечитывая недавно издан­ ные две книги С. Никитина,1 в которых собрано более сорока рассказов и несколь­ ко маленьких повестей,— итог работы пи­ сателя за полтора десятилетия, думая об отличительных свойствах его творчества, я в первую очередь прихожу к мысли о не­ повторимой музыкальности его прозы. Не знаю, намеренно ли автор придает 1 С е р г е й Н и к и т и н . В е с е н н и м у тр о м . П о в е с т и и р а с с к а з ы . « М о с к о в с к и й р а б о ч и й » , 1966; З о л о т а я п ч е л а . П о в е с т и и р а с с к а з ы . В е р х н е -В о л ж ­ с к о е кн. и з д ., 1966. музыкальность своим произведениям, или музыка звучит в его прозе как нечто неот­ делимое от других ее элементов— языка, мыслей, красок, но, мне кажется, каждый рассказ С. Никитина, помимо прочих до­ стоинств, обладает своей мелодией, особой гаммой звуков, тональностью, ритмом. О чем же поет лира С. Никитина? Нетрудно заметить, что писатель отдает щное предпочтение родному краю — Клязьме, ее лесам и лугам. Лирический ге- юй — а в рассказах С. Никитина, как в юэзии, он почти всегда ощущается — не- [зменно влюблен в людей, удачливых и (еудачливых, веселых и грустных, населя­ ющих родные города и села. Собственно юворя, творчество писателя — это развер­ нутое объяснение в любви к родному краю I его людям. Однако было бы неверно считать С. Ни­ китина неким «областным» писателем, по­ святившим свою лиру родной клязьминской пойме Как бы красивы ни были пейзажи в рассказах и повестях С. Никитина, с какой 1ы влюбленностью ни говорил писатель о :воих земляках, он всегда главное внима- ие уделяет насущным общечеловеческим поблемам. С самого начала своей писательской еятельности С. Никитин заявил себя как рый, непримиримый враг мещанства. Один 13 его персонажей доктор Почемуев в по­ сети «Собственный дом» так выражает свое (и, как видно, авторское) кредо: «Ме­ щане, бррат, это гниды. Каждый сам по себе мелок, а скопом могут чистое тело жизни опаршивить. Но ты, бррат, думаешь, мы его совсем прихлопнули? Черта лысого! Российский мещанин ушел в подполье. Он лишен опоры — собственности и государст­ ва, охраняющего ее,— он затаился, но гни- ленькая мораль его все еще заражает воздух. У него, бррат, еще есть сила. Мед­ ленная и гнусная сила болота, которое, только недогляди, затянет возделанную пашню. Будем противостоять этой силе!» С. Никитин противостоит ей всем своим 178