Сибирские огни, 1967, № 8

ее героев — скованного Прометея и рвуще­ гося к солнцу Икара, подвиги Геракла и -философию жизнелюбца Эпикура. Казалось бы, что общего у этой книги, навеянной об­ разами далеких 'веков, с бурной революци­ онной эпохой, чем могла бы она заинтересо- ватв людей, только что переживших падение царского режима, кровавую вакханалию колчаковщины? Современники самым недву­ смысленным образом ответили на этот во­ прос. Они увидели в «Олимпийских сонетах» подлинное искусство, назвав стихи поэта «радостным познанием живой истории чело­ вечества, ее кровным, живым отражением». «Мы,— писал В. Правдухин в рецензии на книгу Д. Олерона,— эту маленькую кни­ жечку сонетов благодарно примем и при­ знаем нужной и в наши дни великой и кро­ вавой социальной борьбы за простое чело­ веческое счастье»1. Другой рецензент назвал «Олимпийские сонеты» «поэзией прекрасной ясности», при­ знал их «исключительным явлением в сов­ ременной поэзии»2. В 1923 году в Иркутске выходит книга рассказов Ис. Гольдберга— «Закон тайги», начинают издаваться журналы «Красные зо­ ри» и «Кузнецы грядущего». Литературная жизнь Сибири начала двадцатых годов была разнообразной и бо­ гатой, но и по-своему противоречивой. В це­ лом это был многогранный, крайне сложный процесс, в котором нередко сталкиваются противоборствующие тенденции. Новая лите­ ратура росла и крепла в борьбе с отживаю­ щими, обветшалыми эстетическими концеп­ циями и литературными направлениями. •Сложность становления молодой литературы наглядно проявилась в литературной жизни Иркутска первых пооктябрьских лет. Ир­ кутск был в это время крупнейшим литера­ турным и культурным центром Сибири вооб­ ще и Восточной Сибири в особенности. Из Иркутска в советскую литературу при­ шли Иосиф Уткин и Джек Алтаузен, Ва­ лерий Друзин и Михаил Скуратов, Владимир Зазубрин и Исаак Гольдберг, Василий Не­ помнящих и Лев Черноморцев. Несколько позднее Иркутск дал литературе П. Петро­ ва, Павла Нилина, Константина Седых, Ге­ оргия Маркова и многих других интересных писателей. Литературная жизнь города вскоре пос­ ле окончания гражданской войны представ­ ляла из себя довольно пеструю картину. На страницах «Красного стрелка», издававше­ гося с марта 1920 года в Иркутске, печата­ лись главы первого советского романа, ре­ волюционные стихи Игоря Славнина, Лебе- дева-Кумача, В. Князева, С. Обрадовича. Одновременно с ними в городе существова­ ла большая группа литераторов, стоявшая на иных идейно-эстетических позициях. Мно­ гие из них входили в кружок, известный под названием «Барка поэтов». 1 « С и б и р с к и е о г н и » , 1922 № 3. с тр . 159. г Е. Т и т о в . П о э з и я п р е к р а с н о й я с н о с т и ,— « В л а с т ь т р у д а » . 1922, № 130, 11 и ю н я . О поэтах «Барки» нет до сих пор ни одного исследования, творчество их серьез­ но не изучалось. А между тем, без «Барки поэтов» наше представление о литературной жизни Восточной Сибири первых лет рево­ люции будет не только не полным, но и крайне односторонним. Дело в том, что но­ вое ИЛХО, (Иркутское литературно-художе­ ственное объединение), пришедшее на смену «Барке» и давшее советской литературе та­ ких поэтов, как И. Уткин, М. Скуратов, Джек Алтаузен, К. Молчанов-Сибирский, в своей деятельности опиралось на опыт пред­ шественников, учась у поэтов «Барки» по­ этическому мастерству, перенимая их опыт и одновременно отталкиваясь от своих на­ ставников, преодолевая их идейно-эстетиче­ скую платформу. Хорошо об этом говорит один из бывших илховцев М. Скуратов. «Нужно сказать и доброе слово о «Барке поэтов»,— пишет он в своих воспоминани­ ях,—они все же, пусть на свой лад и ма­ нер, были нашими просветителями и по-свое­ му учили нас и полезному, главным обра­ зом профессиональному овладению основа­ ми «стихов российских механизма». От них... мы впервые услышали о Верхарне, Верлене, Бодлере. Спасибо же и этим учителям, хотя по взглядам они были очень далеки от на­ рода и революции». По словам М. Скурато­ ва, «это была настоящая литературная сту­ дия, которую мы прошли тогда... и это нам поистине пригодилось на всю нашу жизнь»3. Первое иркутское литературно-художест­ венное объединение, более известное под названием «Барки поэтов», существовало в Иркутске в 1920—1922 годах. Возникло оно по инициативе поэта-футуриста Анчарова, а также ученого-этнографа и поэта Ельпиди- фора Титова. Первоначально поэты собира-, лись в квартире Анчарова, жившего на бар­ ке, стоящей на приколе у ангарской приста­ ни, вблизи так называемого Белого дома — бывшей резиденции иркутского генерал-гу­ бернатора. Отсюда возникло и название ли­ тературного общества. Состав его был до­ вольно пестрым. Сюда входили представи­ тели самых разнообразных направлений, на_- чиная от поэтов пролетарских (Николай Хребтовский, Игорь Славнин) до футури­ стов типа поэтессы Нибу и чистых эстетов вроде А. Мейеельмана. В собраниях «Бар­ ки» участвовали также А. Венедиктов, В. Преловский, В. Блюменфельд, С. Аляк­ ринский, А. Шостакович, М. Имрей, А. Ве­ черний, Шастина, К. Якобсон и другие. Вот как писал о мешанине вкусов и направле­ ний, царивших в «Барке поэтов», один из ее бывших членов, поэт и журналист Голян- ковский, обычно выступавший под псевдо­ нимом А. Вечерний. «Было очень пестро. Увлекались Александром Блоком, а еще больше Кузминым (крыло эстетов). Но и помимо того чего тут только не было: и японская поэзия, и гражданские мотивы, и театр марионеток, и порнография, и ритми­ 3 Ц и т и р у ю по р у к о п и с и с т а т ь и М . С к у р а т о в а « А л е к с а н д р И в а н о в и ч Б а л и н » . 167