Сибирские огни, 1967, № 8

Еще днем я заметил, что лес тянется слева, если идти к Мишкино, за линию го­ ризонта, а справа была степь. Решил про­ бираться дальше, на Мишкино, опушкой леса, держа под наблюдением открытую степь справа. Прошло часа два, небо над головой по­ серело. Затем и вовсе рассвело. Впереди что-то громыхало, как гром, и с каждым шагом громыхание становилось -все слыш­ ней и гуще. Я выглянул из-за деревьев. Далеко-да­ леко по степи быстро передвигались в раз­ ных направлениях четыре темные точки. Я понял —- это конная разведка. Но чья? Снова скрылся в чащу и еще через час ходьбы опять выглянул. Картина измени­ лась: вместо пустоты и безлюдья белели квадраты и полоски несжатой ржи, за ни­ ми — обросшая кугой и веобами неширо­ кая речка, а на берегу речки— деревня. Через рожь и луг овину я заметил змей­ ки полевого телефона: значит, где-то близ­ ко линия фронта. Я пересек посевы, пря­ чась в куге и вербах, вышел задами на угол улицы: до церкви она была пустын­ на, но что за церковью —не видно. Огляделся, соображая... И вдруг при­ шло решение: первая избенка на углу сле­ ва выглядела бедной, и я, перебежав, сту­ пил на шаткое крыльцо, постучал в дверь: — Хозяева, можно войти? —- Заходите,— ответил негромкий муж­ ской голос. В маленькой комнате-кухне за столом, у русской печи, пили чай молодой бритый мужчина в солдатской гимнастерке с чер­ ной повязкой на глазу — по виду инвалид войны, и худенькая женщина. — Здорово, служивый! Садись с нами чай пить, он хоть морковный, да горя­ чий!— глядя на меня весело одним гла­ зом, пригласил инвалид. Присаживаясь к ''.толу, я пожаловался: — Вот так с нашим братом-солдатом и бывает, как ранен или заболел— пропа­ дай, как хочешь. Никак до станции не дой­ ду, совсем замаялся. Ни тебе попить, ни поесть, ни отдохнуть по-человечески. Женщина жалостно подперла щеку ру­ кой: — А ты попей, служивый, чаю с мо­ лочком, поспи, а уж там и на Мишкино. От нашей деревни Кушмы до станции все­ го верст десять. Мужчина поднялся, снял с деревянно­ го колышка узду: — Ну, я на луг лошадь ловить.— В его единственном глазу, мне показалось, сверкнула какая-го хитринка. Но опасений у меня не возникло. Наоборот, я смутно начал догадываться о другом — и назавт­ ра моя догадка подтвердилась: хозяин оказался партизаном. ...Я вышел из калитки. Через улицу, у дома под железной крышей, видно кулац­ кого, стояли сытые заседланные кони. В гривах были вплетены красные ленты. Вокруг кучками толпились всадники с карабинами, револьверами и шашками, в самой разнообразной, подчас фантастиче­ ской,.одежде, но все с красными бантами и розетками на груди и на фуражках. Тут же, возле окна, были прислонены, медны­ ми остриями друг к другу, два алых зна­ мени. Я со двора прошел в дом — в первую, очень просторную, комнату, и не поверил глазам: в центре нее, против окна, сидел офицер в кавалерийском коротком мун­ дирчике, в расшитых огненных гусарских чикчирах и щегольских сапогах с кокар­ дами, налево от него —■тоже типичный офицер во френче с блестящими пуговица­ ми и синих бриджах с красным кантом. Уж не сон ли, не брежу ли я? Что же это такое? Только чго разговаривал с красноармейцем, кругом конники с крас­ ными бантами —и вдруг офицеры, хотя и без погон. Сразу на память пришла недав­ няя провокация каппелевцев, которые с красными знаменами вошли в ' одно из сел, а потом, когда их торжественно встре­ тили, приняв за советские войскд, уничто­ жили людей и сожгли село. Я все же заставил себя подойти к офи­ церу и, внешне спокойно, обратился к нему: — Кто здесь командир? — Я комбат, а вы кто? Вокруг нас уже собрались все, кто был в комнате. Я коротко рассказал о себе. — А чем докажете? — спросил комбат полудобродушно, полуехидно. Я попросил у него на минуту штык- кинжал, лежавший на столе, снял англий­ скую фуражку и вспорол клеенчатую под­ кладку околыша, где были спрятаны две сложенных бумажки: «полотнянка» от Ев1 докии Борисовны Ковальчук и документ, по которому я бежал из Омского концла­ геря. Через несколько секунд меня уже по- дружески обнимали, хлопали по плечу, жали руки, наперебой предлагая чаю с большими кусками сахара. ...Что сталось с группой сочувствую­ щих, я не знал. Видимо, где-то задержа­ лись. В КРАСНОЙ АРМИИ Я получил направление в штаб полка, из штаба — к комиссару .1-й бригады тов. Крылову, он провел меня к заместителю комиссара дивизии, насколько помню, фа­ милия его была Яковлев (комиссар еще не вернулся из отлучки). Ему я сделал об­ стоятельный доклад, и меня немедленно отправили в Екатеринбург, где находился Реввоенсовет 3-й Красной Армии, в ар­ мейский политотдел, или, как тогда назы­ вали, поарм. ...Начальник поарма тов. Лепа и его заместитель тов. Боголепов, особенно за­ интересовались из всех моих сообщении рассказом о допросе студента-красноар- мейца, добровольно сдавшегося белым в плен. Допрос вел полковник, командир 49-го полка при настороженно открытых