Сибирские огни, 1967, № 8

полюбилась веселая девочка лет одиннад­ цати-двенадцати, всегда с большой не по росту гитарой. Память так и запечатлела ее как «девочку с гитарой». Сейчас это — Анна Федоровна Ковальчук. Она одна из всего молодого поколения этой семьи оста­ лась жить в родном доме на бывшей Ми­ хайловской улице, теперь Ленина, свято храня привязанность к месту, где все оду­ хотворено светлой памятью ее матери. Вскоре после отъезда Кудряшова я явился к воинскому начальнику, передав свои документы через писаря, которого мне назвала Евдокия Борисовна. Пробегая глазами справку о том, что я студент по­ следнего курса юридического отделения, воинский начальник пыжился, рисуясь сво­ ей культурностью. — Что же нам делать с вами? Ведь вы — почти готовый юрист. Ну, хорошо; направим вас в роту связи 49-го полка, 12-й дивизии,— решил он. Дивизия формировалась в военном го­ родке за Каменкой. Рота связи помеща­ лась в бараке с длинным рядом нар. Мы были расположены на них так, что при­ мерно на каждые 10—12 мобилизованных приходился один доброволец для шпиона­ жа за нами и как «цементирующий» на­ дежный материал. Офицер и солдаты-добровольцы были из казанских «учредиловских» частей, фельдфебель и унтер-офицер — местные. Командиром нашей роты связи был мо­ лодой вертлявый помещичий сынок, пору­ чик Кулиновский, заместителем командира роты — коренастый, низкорослый прапор с жесткими закрученными усами и мут­ ными глазами от постоянного подпития — хозяин медно-лудильной мастерской в Ка­ зани, младшими офицерами — прапорщик- доброволец, тоже казанец из эсеров, пол­ ный ненависти к Советам, и подпоручик из пленных военспецов Красной Армия. Фельдфебель, жирный, рыжий, с жан­ дармскими подусниками, с яркими веснуш­ ками на мучнисто-белом лице немец-коло­ нист владел в Новониколаевске пекарней, старший унтер-офицер, с мочальной жид­ кой бородой и благостно-хитрыми глаза­ ми сектанта, тоже был хозяйчиком-ку- старем. В соседних казармах и бараках, кроме 49-го полка, размещались также 50 и 51-й полки 12-й дивизии Используя совместные занятия и дру­ гие встречи, я стал устанавливать связи с солдатами всех трех полков. Уже к исходу месяца моего пребывания в военном го­ родке была организована из представите­ лей этих трех полков, главным образом из мобилизованных солдат-телефонистов, группа сочувствующих большевикам. В нее входили Валериан Антонович Соболь, Не­ смеянов, Вознесенский и другие. Больше всего заинтересовал меня Со­ боль. Молоденький, белобрысый крестья­ нин-белорус, весь в веснушках, с задор­ ным чуть вздернутым носом, умнейшими серо-голубыми глазками, которым он при щекотливых вопросах шпионов-доброволь- цев мог мгновенно придавать, выражение невинной и абсолютной пустоты. Говорил он протяжным, тонким голосом. Речь, с сильным белорусским выговором, была очень грамотной и складной. Соболь тоже был рядовым телефони­ стом роты связи 49-го полка. Позже, пос­ ле побега из части и перехода фронта осенью 1919 года, он воевал за Советскую власть, тогда же, в октябре, вступил в партию. В мирные годы он окончил эконо­ мический факультет института Красной профессуры и много лет заведовал отделом планирования народного хозяйства Цент­ рального статистического управления СССР. Вместе с группой сочувствующих боль­ шевикам я- вел работу среди мобилизован­ ных Колчаком, собирал с ее помощью раз­ ведывательные данные, которые доставлял Евдокии Борисовне Ковальчук. Члены группы чаще всего сходились в кладби­ щенской березовой роще почти за чертой города. Там велись политические беседы, объединялись собранные сведения. ...Шел конец июня 1919 года Однажды все полки дивизии в новом английском (канадском) обмундировании были выве­ дены на плац. На высоком деревянном по­ мосте, мимо которого они. проходили це­ ремониальным маршем, стояли русские и иностранные генералы. Потом называли французского генерала Жанена, англий­ ского и японского военных атташе. Лениво козыряя, то и дело оборачиваясь друг к другу, они почти не смотрели на прохо­ дившие роты и батальоны. В заключение митрофорный протоиерей Жук с того же помоста, после короткого молебна, прокричал пронзительным фаль­ цетом погромную, человеконенавистниче­ скую проповедь. Этим и закончился «па­ рад». А назавтра дивизйю, поэшелонно, отправили с железнодорожной военной платформы в сторону Омска, на запад. Перед посадкой в вагоны я успел за­ бежать на явочную квартиру и поцеловать руку Евдокии Борисовны Ковальчук к ве­ ликому ее смущению и при гневном не­ одобрении «девочки с гитарой», не зная, что прощаюсь с ней навсегда... Отправка дивизии была живой иллю­ страцией к широко распространенным тог­ да сатирическим стихам: М у н д и р а н г л и й с к и й , П о г о н р о с с и й с к и й . Т а б а к я п о н с к и й . П р а в и т е л ь о м с к и й . Все станции, где останавливался эше­ лон, были окружены сплошным кольцом караулов, из которого нечего было и ду­ мать выбраться в город. Стены привокзальных укромных мест пестрели направленными против колчаков­ цев лозунгами в стихах и прозе, писанны­ ми карандашом или мелом. Особенно ча­ сто встречался такой: i 53