Сибирские огни, 1967, № 8

На табор возвращаемся рано утром. Нога у Олега почти зажила..В обед сверты­ ваем лагерь и отплываем вверх. Бегут навстречу суровые норские берега. Каждое плесо имеет свои особенености: то прижмутся к реке отвесные граниты высоких сопок, то раскинутся пологие берега с черной стеной темнохвойной тайги. На косах островов поражают огромные, хаотически нагроможденные горы наносника. Иные штабеля обструганных течением и камнями голых стволов елей, пихт и лиственниц достигают высоты двухэтажного дома. Какая же нужна сила паводка, чтобы наштабелевать такую массу деревьев! Дацковский «батрак» работает бесперебойно, на белогривых шиверах омороча поч­ ти не сбавляет хода, лишь на крутых сливах порогов -чуть-чуть дрожит, задерживается. Тогда Емельян ворчит: «Забуксовала? Сейчас побежишь!» И, подсунув в регулятор скорости обыкновенную спичку, заставляет судно бодро тряхнуть носом и лихо проско­ чить опасное место. В устье речки Смелихи минуем одинокий пост метеорологической станции. Это предпоследний жилой пункт в бесконечной норской дали. Очередная остановка — избушка Дацко в устьевой части реки Моима. Там предсто­ ит проверить запасы ондатры на озерах и учесть на контрольной площади численность копытных. К месту добираемся на второй день. Сильно парит; на западе у хребта Джагды показывается край черной тучи. .Емельян беспокоится, заботливо укрывая мотор брезентовым чехлом. По тайге бьют порывы ветра. С высокого яра, на котором выстроена избушка, видно, как клонит­ ся молодой лиственничник; тревожно шумят старые ели, трепещет нервная листва осин. Перетаскав под навес весь груз, мы с Олегом осматриваем вместительную избуш­ ку. Молодец Дацко! Все у него построено умно и рационально. Объемистые сени заме­ няют склад; взамен железной печи сложен глинобитный камин с духовкой, два окна пропускают достаточно света, нары застелены медвежьими шкурами. Словом, в такой избушке можно припеваючи жить зиму. И вот уже по крыше барабанят первые тяжелые капли, а через пять минут с черного неба льются потоки. Мы уходим в избушку. В сенях скулит Казбек. — Отпусти, куда он денется? — просит Олег. — Уж больно хитрый, боюсь, как бы промышлять не утек! — Качая головой, Емельян все же отстегивает с цепи кобеля. И тот, крутнув хвостом, вбегает в избушку, по-хозяйски обнюхивает каждый угол и, облюбовав место под нарами, укладывается. Под шум дождя на мягких медвежатинах спится крепко, и я бы, наверное, спал до утра, но очнулся от лая собаки. Темно, звенят комары, рядом посапывают мои спут­ ники. В открытую настежь дверь сереет стена тайги. Казбек осатанело гавкает где-то за рекой. С нар вскакивает Емельян. «Медведя держит»,— скороговоркой шепчет он, по­ спешно натягивая сапоги. Схватив ружья, выходим на улицу. В лесу черно, как поздней осенью, моросит мелкий дождь. Собака, кажется, в мысу, недалеко от берега. Осторожно спускаемся к реке и. присев под яр, ждем. Дождь усиливается. Пойдем, однако, досыпать. В эдакой черноте все равно ничего не сделать,—• шепчет Дацко. -Казбек возится с медведем-до рассвета, а я долго, еще ворочаюсь и уже под утро забываюсь тяжким сном... — Завтрак готов! — трясет меня Олег. Утро солнечное, тихо, уже начинает парить. У костра растянулся в мертвецком сне кобель, рядом Емельян возится с сетками. Позавтракав, расходимся разными маршрутами: Олег отправляется на рекогнос­ цировку в правобережную тайгу, мы с Д а ц к о - з а Моим, на его знаменитые озера. — Спиннинг не забудь,— предупреждает он. Лродравшись сквозь прибрежные кустарники и заслон густых трав, оказываемся «а ровной лиственничной гряде. Находим умятую площадку - следы ночной дракил трава растрепана, кустарник поломан. Видать, бой Казбека с медведем был упорный! •Кобель скребет ногами землю и сердито рычит. 13ч

RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2