Сибирские огни, 1967, № 8

лению своему выпутываю девять толстенных карасей! В Западной Сибири в подобной луже постеснялся бы с удочкой сидеть, а здесь таких крепышей сетками ловим! Иду к берегу. — Вот и отлично, уха уже есть! — улыбкой встречает Дацко.— Пойдем к настоя­ щим озерам. Одевайся, я карасей в лодку отнесу, а то пропадут. Осматриваю диковатую местность: на запад, за озерком, стелется бугристая марь; под легким порывом ветра качается густой травостой осоки с голубоватым пыреем. Похожа марь, на ,зеленую морскую лагуну. За кочковатым болотом возвышается плато, растительность тут погуще, похоже, и настоящий лес есть. На. здешние мари, хорошо любоваться издали: кажется, ровный-ровный луг, хоть бегом беги, а ткнешься — мало приятного. По кочкам не пройдешь, приходится шагать меж ними по глубокой ржавой воде, а главное, не видишь, куда и ступить — все укры­ то плотным травостоем. Ползем со скоростью улиты. Проходит час, а плато лишь чуть ближе. Наконец вылезаем на сухое место. Отдохнув, быстро минуем густой березняк и выходим на берег озера. Вид его радует: водоем обширный, видать, глубокий. Вода черная, на поверхности желтеют пят­ на кубышки, серебрятся нити рдестов, снежно белеют лилии; кое-где раскинулись ши­ роченные листья лотоса; берега плотные, густо заросшие травами. — Вот эго озеро, да за перешейком еще одно,— единственные водоемы на пра­ вом берегу Норы, где и по сей день живет и здравствует ондатра,— объясняет Дацко.— Здесь где-то должна быть моя старая долблянка. Ты подожди, я в тупике пошарю... Вскоре слышу: «Цела, шагай сюда!» До вечера плаваем по озеру, подсчитывая ондатровые норы и хатки. Каждые пятнадцать-двадцать метров встречаются их кормовые площадки: тут зверьки обедают, едят корневища трав и моллюсков. Но... почему же только на этом озере оказалась он­ датра? Емельян морщится. — Не понял? — Нет... — Ларчик, дорогой человек, просто открывался. Все припойменные и пойменные озера ежегодно затопляют летние паводки. На теперешнюю Нору ты не гляди, река — настоящая ведьма: помаленьку шепчется, бурчит, а потом так грянет! Бывает, за сутки до двух- метров высотой вал приходит. Три дня — и на два километра все за­ топлено. Где же в таком режиме ондатра сможет прожить? Паводбк иной год держится по неделе, а то и больше. Вся живность из поймы на материки убирается. Вот потому-то на пойменных озёрах эти хозяйственные зверушки и не живут. Здесь же совсем дру­ гое— озера гривные, на буграх, их никогда не затопляет. Ондатра тут в приволье, она и плодится... — Сколько же таких озер по бассейну? — Немного: кроме этих двух, есть еще четыре на левом берегу, в устье реки Мой- ма.— Емельян выдергивает весло.— Пожалуй, пора на стан возвращаться, второе озе­ ро завтра осмотрим. Мы плывем в тупик, там оставляем долблянку и снова тяжело бредем через про­ клятую марь. На табор приплываем глубокой ночью. Олег приготовил отличный обед — суп и гуляш, даже диким луком мясо приправлено. С жадностью все поглощаем. — Как нога? — спрашивает Дацко, располагаясь у костра. — Много лучше. — Хорошо! На ночь снова перевязку повторим. Подсчитай-ка, Григорьич, сколько ондатры на озере? Я прикидываю на бумаге. — Шестьдесят семей. Если брать по шести штук в гнезде, то общая численность бризка к тремстам. — Отлично! Значит, осенью я смогу с озера взять не менее двухсот — двухсот пятидесяти штук. За два года прирост хороший! Я тогда в последний раз поймал сто двадцать, ровно и осталось совсем мало, а смотри, сколь прибавилось! 132