Сибирские огни, 1967, № 8

— Вставай! — Чувствую сквозь дремоту, как Емельян трясет мой спальный .мешок. Одеваюсь, выхожу из палатки. Дацко колдует у костра. Утро чудесное, нежаркое, комаров почти нет. Кружится голова от густого, приторно сладкого запаха ландышей. По берегам Норы они особенно крупные, сочные. Цветут боярышник, крушина, принсе- пия; горят огнями жарки; на лианах лимонника распустились бледно-желтые бутоны, источающие тонкий аромат, чуть напоминающий лимон и спелую землянику... Спускаюсь к реке. За ночь уровень значительно понизился. Нора спокойно катит прозрачно-голубые воды, облизывая серебряный гранит скальных берегов. Выше наше- го табора монотонно грохочет перекат, напротив высится темной стеной могучий пих­ товый лес. Отдельные деревья достигают высоты тридцати метров, они стоят столь плотно, что лучи солнца не пробиваются сквозь густые кроны, и под пологом царит вечный полумрак. На нашем же берегу просторно и весело. Тут на старой гари сплотились моло­ денькие осины, кучками объединились клены, ильмы, к ним прижался амурский бархат, с боков рассыпались белые березки. Среди леса там и тут щетинятся рододендроны, покрытые сейчас твердой глянцевитой листвой, белыми холмами вздымаются кусты цве­ тущего боярышника и калины. Травостой редкий, главный фон— ландыши, жарки, гру- шанка, майник, осочка. Беру из лодки маленький острый багор-приемник, иду к переметам, что еще с вече­ ра заброшены в глубокий омут. С бугра сбегает Дацко. Он чисто выбрит, весел, не по годам подвижен. Шапку он не носит. — Смотреть? 4 — Ага! — Давай вместе, а то, может, кто крупный сидит. На рассвете слышал, будто рыбина бултыхалась. Шагаем к омуту. Первый перемет провис, тяну хребтину, чувствуя несильные рыв­ ки. С крючков снимаем двух небольших сомов, налима, сига и касатку. Второй перемет как-то странно растянут вдоль берега, снова выбираю хребтину, раскидываю на галеч­ нике половину пустых крючков, не чувствуя и малейшего намека на добычу. И вдруг могучая сила легко вырывает хребтину из пальцев, и перемет стремительно убегает в глубину омута. — Давай винтовку! — кричу Емельяну. Тот кидается к палатке. Лишь бы выдержал шнур! Держу обеими руками вби­ тый в дно кол, который качается от рывков. Подбегает Емельян, за ним ковыляет Олег. —1А тебя куда черт несет? -+ Где уж тут усидишь! — виновато улыбается он. Пробую снова подтянуть перемет, но ничего не получается. — Без лодки не вытащим,— качает головой Емельян. — Пожалуй! Держись за кол, я пригоню оморочу! — уже на бегу говорит он. — Вот так чудовище! — пыхтит Олег.— Смотри, что с колом-то творится; вдвоем упираемся, а он все равно из ила лезет. Омороча подогнана. Лодку подводим под шнур и по нему, как по перетяге, осто­ рожно пробуем подобраться к рыбине. По мере движения поспешно срезаю крючки. Вот уж недалеко, еще мегров десять, должно же всплыть это чудовище! Дацко, приготовив винтовку, напряженно всматривается вглубь. Вижу, шепчет он.— Таймень преогромный! Ой, осторожней!— Он взводит курок, и тут о, проклятье! — рыбина стремительно рвется под лодку, я не успеваю срезать ближний крючок, и он глубоко впивается в борт. Рывок! Омороча резко кре­ нится. И все кончилось... Что ты наделал! — истошно вопит Емельян, размахивая винтовкой. 130