Сибирские огни, 1967, № 8

Он вытаскивает тоненькую папироску и медленно ее раскуривает, Выпустив струйку дыма, продолжает: — Я в Селемджинских хребтах промышляю три десятка лет. Добыли последнего соболя из старых запасов в 1939 году, а вот лосей в те времена искали, как золото: не было зверя. Вернее, был, но шибко редко. И вот организовались в наших хребтах два промыслово-охотничьих хозяйства — Селемджинский коопзверопромхоз и Мазановский госпромхоз. Так? — Так. .— Что же из них получается? Ерунда! Самая настоящая! — Ну, это ты брось,— возражаю я.— Хозяйства созданы и разумно и вовремя. — Да не в том суть! — взмахивает Емельян рукой,— Я ж не говорю, что они не нужны. А вот глубже бы надо в их жизнь заглянуть. Неправильность-то в чем? В Си­ бири говорят: сто верст — не расстояние, а у нас на востоке— двести... Конечно, вы новый, пролетный, так сказать, человек. Побывали у нас, посмотрели и отбыли восвоя­ си. А ведь мне-то здесь жить, работать тут. Где берут соболей мазановские за­ готовители? — На Мамьгне, по Ульме, по Томи... — Не всех, главный соболь поступает все же из Селемджинского района. — Емельян Семенович, это не в моей компетенции... — «Компетенции»! — усмехается Дацко.— На чертову мать нам нужна твоя ком­ петенция! Коль уж ты старший инженер, то тебе и права в руки даны... Ты не обижай­ ся, а будь добр прислушаться, и не дуйся на правду! И он начинает рассказывать о Мазановском госпромхозе. Там шестнадцать охот- ников-эвенков, которых Дацко отлично знает. Живут семьями, промышляют исключи­ тельно по верховьям Норы. Эти места от границ Мазановского района на север отдале­ ны на 100—200 километров. Основной промысел эвенков — якутский соболь, а цена этому соболю —70—120 рублей. Каждый год они добывают сотни соболей на террито­ рии Селемджинского района, а везут куда? В поселок Глубокий. — Не знаю уж,— говорит Емельян,— чем приворожил их директор промхоза Ума­ ров. Все соболя, кроме моих, из угодий Норы поступают в Мазановский район. Вот и получается, что маломощный наш Селемджинский коопзверопромхоз в убытке, а Ма­ зановский госпромхоз — с прибылью. Вот оно как!.. Человек пятьдесят селемджинских охотников еще кое-что зарабатывают зимой, а летом болтаются, всяк на своей тропе. До глупости дожили: нынче лес трелевали на себе для какого-то склада и заработали за месяц по тридцать пять рублей... Подбросив в костер, Емельян уселся поудобнее, охватил колени руками. — А ведь в Селемджинском районе охотничьи угодья намного лучше и ягодников полно, лимонника. Рыбу по озерам и речкам хоть саком черпай! И все попусту. В зве- ролромхозе — ни тракторов, ни автомашин, ни лодочных моторов. Лосиное мясо зимой за сотни верст сами охотники ворили, половину драгоценного времени на езду тратили. А у нас только управление да бухгалтерия, хотя территория чуть не вдвое больше Ма­ зановского. А толку? Промысловиков мало, охотничьи угодья пустуют. Вот оно как! А в Мазановском все наоборот: места мало, умаровские снайперы по триста и более ло­ сей за сезон валят. У госпромхозовских охотников все есть: нарезное оружие, боепри­ пасы, техника — трактора, три автомашины, сорок лошадей, лодочные моторы, тысячи метров сетей и неводов — это не баран чихал! А? Я с интересом слушал старого охотника, пытаясь обобщить его мысли. Но и у мазановцев не блеск дела. Вот мы с вами обследовали половину нор- ских угодий: на сто пятьдесят километров до Даснихи от устья почти нет лосей, каких- то три следа и повстречали. Так? — Так. " А ведь пять лет назад на Норе было лосей множество. Куда же они девались? В хребты к Джагды ушли?.. Постой, Емельян, а может, действительно так? Под Тураном же мы обнаружи­ ли стоянки, и в сравнительно больших количествах? Дацко криво усмехнулся. 128