Сибирские огни, 1967, № 8

— С бабами всегда так! Телега медленно тронулась, выкатила на мост. Люди из фольварка шли рядом. Руками они опирались о борта телеги, кланялись. — До свиданья! — С богом! — Дайте знать, ка'к там! — Я бы поехал, но вот пересилить себя не могу... — Пусть вам повезет! — И вам тоже, приезжайте за нами следом! — Мне-то уж здесь придется старые кости сложить... У Андзи в глазах стояли слезы. В стороне от дороги что-то сильно громыхнуло. — До свиданья! —кричал огородник, окутанный карбидным дымом. Матерский подхлестнул мерина. Лошади ускорили шаг. Люди понемногу отстава­ ли. Ребятишки еще бежали за телегой, выкрикивая что-то, но вскоре и они выдохлись. Упряжка минула серебристый тополь. Туман постепенно подымался вверх. Он прикрыл ноги стоящих на дороге людей, достиг груди. Теперь видны были только плечи, голо­ вы и простертые вверх руки. Люди махали платками. Дорога круто повернула в сторо­ ну, и все заслонил растущий у канавы кустарник. — Часть жизни там осталась,— сказала Маевская. -— Теперь это уже не считается,—отозвался Кокот. — Нельзя вычеркнуть из памяти все, что пережито. — А я не хочу ничего здешнего запоминать, не стоит! —сказала Марта. — Того, что пережил, не следует забывать, иначе вроде бы самого себя предаешь! — Юзеф, Юзеф,— прошептала Кокотова. На полях появились уже первые жнецы. Они махали проезжающим шапками, долго присматривались к упряжке. — Только бы туда добраться, там и мир переменится!— сказал Кокот. — Погляжу я, как вы через несколько месяцев удирать оттуда будете, легковер­ ные вы люди,— заметил Матерский. — Вас что, гусь сегодня за зад ущипнул, что ли? — взволновалась Маевская. Все время каркаете и людей донимаете, вместо того чтобы прибавить им духа, как того .приличие требует! Въехали в лес; йемного потемнело. _ «Кто под опеку господу отдастся своему и сердцем, сердцем искренне доверит­ ся ему»,— начала Маевская, а^ жена Юзефа тотчас же подхватила. — «Сказать тот может смело: я под защитой бога, меня не одолеют ни горе, пи тревога». Женщины произносили молитву шепотом, как во время вечерних богослужений в монастырской часовне. Кокот, подперевшись рукой, задремал; его детишки положили головы на мешки и тоже заснули. От леса тянуло запахом грибов и земляники. Маевской были известны здесь все грибные места, и она знала, что за этим березняком раскинулась поляна, посреди кото­ рой стоит еще с войны покинутая избушка лесника, а за нею —заросли ельника. Лес тянулся почти до самого Сохачевского шоссе, близ которого, у обочины, схоронили рас­ стрелянного немцами партизана. Могила к этому времени уже почти сравнялась с зем­ лей, и обозначал ее лишь березовый крест. — Остановитесь, пожалуйста,- попросила Маевская Матсрского, когда они доеха­ ли до края березняка. Она спустила с телеги ноги и минуту сидела так, глядя перед собой. Потом пошла в лес. Видно было, как она заглядывает под кусты, кружит у де­ ревьев. Вернулась женщина с несколькими подберезовиками в руках: — Может, задержимся тут чуть подольше, мы бы мигом набрали полную корзину! — Зачем? — спросила Марта. _ Зачем’ Ну да,— отозвалась мать. Она продолжала стоять с подберезовиками в руках и, не зная, что с ними делать, в конце концов вручила их Матерскому. 109 /