Сибирские огни, 1967, № 8

— Иду, иду! — сказала Маевская. Она открыла окно. В комнату ворвался бодрящий утренний воздух. Женщина вытащила из-за лифа кошелек с деньгами и старательно их пересчитала. — Как бы Гайда шкуру с нас не содрал! Каждый только и норовит на людских заботах подработать и побольше денег сколотить. Немного у меня их останется после того, как купим этого поросенка. Текут, как вода. Хуже всего первый раз протянуть за ними руку, потом и оглянуться не успеешь, как в кошельке будет пусто... — Пани Маевская, день' наступает,— просунул Кокот голову в окно.— До жары надо заколоть поросенка: в полдень мясо может согреться. — Иду, иду! Юлек, приготовь все, чтобы колоть. Марта пусть поставит воду. На обед будет свежая печенка... Она вьпшга. По дороге зашла еще в сарайчик и забрала с собой козу. Фемка не­ которое время шла без сопротивления, но, когда свернули на дорогу, ведущую в дерев­ ню, уперлась всеми четырьмя копытцами в землю и не пожелала идти дальше. Маевская хлестнула ее прутом по задним ногам, однако коза не тронулась с места, брыкнулась только. — Еще не достает, чтобы у меня с тобой были хлопоты! Ведь не по доброй воле я тебя туда веду. Идем, Фемка, ну, иди, иди,— погладила женщина козу по шее.— Иди, не будь упрямой, все равно я должна тебя отвести, я деньги уже взяла. Маевская дернула за веревку. Ошейник переместился на самое горло козы. Фемкин язык высунулся наружу, но она по-прежнему стояла на месте, упираясь копытцами в песок. — Стыдно даже признаваться, как можно привыкнуть к такому существу,— опять сказала Маевская.—Ну, совершенно как будто бы у нее есть разум! — И животина к человеку привыкает,—добавил Кокот.— Больше всего мне жаль оставлять коней, хоть и не мои они, а монастырские... Так что же делать, придется Фемку немного понести, пока монастырская дорога с глаз не пропадет; тогда пой­ дет сама. Маевская наклонилась к козе. •— Погодите, я помогу, нам теперь вместе держаться надо. Если уж мы друг другу не поможем, то нам никто не поможет. К чужим людям едем. Дьявол его забери, еще солнце прихватит нас по дороге! Прибавим шагу. После ухода матери Юлек принялся разводить костер, на котором должны были сгореть старые, никому уже не нужные вещи. С тех пор как возникло решение ехать, жизнь в семье Маевских приобрела иной, чем доселе, ритм. Обычные однообразные дни сменились лихорадочной суетой. Юлек охотно поддался этому течению, что по­ зволяло ему, хотя бы отчасти, проявить свои способности, о которых он и сам толком не знал. — Рожь надо бы снести на мельницу, мука пригодится в дороге. Зачем солить все мясо? Грудинку лучше прокоптить, если будет жирная, колбасы можно наделать; а что, я видал раз у мясника, как он набивает кишки фаршем. Вместе с Кокотом уп­ равимся, не боги горшки обжигают,— говорил он. Мать после минутного раздумья признавала его правоту: — Башковитый ты парень!.. Сейчас он притащил от реки прошлогоднюю сухую картофельную ботву, подло­ жил под нее куски цветной бумаги, которые содрал со стены над кухонным столом, и поджег. Дым поднялся вверх тонкой струйкой. Тетради Марты загорелись светлым пламенем, потом тряпки притушили огонь. Из соседних домов выглянули заспанные ребятишки и, увидавши дым, засеменили в сторону костра. За детьми чуть погодя при­ шли старшие. Скотник нагнулся над кучей вещей, которые предполагалось сжечь и вы­ бросить. — Эта кастрюля мне бы еще пригодилась, заметил он. Он начал рыться в груде рухляди, а его примеру последовали другие; к ним при* соединились также дети. Один подхватил поломанные коньки, другая выволокла тряпич­ ную куклу, из которой сыпались опилки и которой еще до войны играла Марта. Стар­ 105