Сибирские огни, 1967, № 8

Соловьев принял ласково и доброжелательно. Усадил в кресло, придви­ нув пачу «Пушек». Перед ним на столе лежала испещренная красным и синим карандашом наша справка. Поодаль на диване сидел еще не старый бритоголовый человек и держал в руках другой ее экземпляр. Соловьев одобрительно похлопал ладонью по заглавной странице справки: — Большую работу провели. По-нашему, по-рабочему. Прочел с удовольствием. Доложу о вас кое-куда повыше. Вот жаль, что подлин­ ных документов не приложено. Хотя бы та же градовская тетрадка. Я ведь просил. У тебя она н%осталась? — Там много личного. — А нас, может, это самое личное как раз и интересует. — Как же я мог ее взять? — Захотел бы, так смог. Если бы классовый долг чувствовал. — Не понимаю. — Вот то-то и оно! Давай тогда некоторую ясность внесем. Не ка­ жется ли тебе, что ваш политрук да и вы все чересчур Градову доверяе­ те? Артист он неплохой. Очки втирать умеет и на язык острый. Вот вы и умиляетесь. А что у него внутри,— распознали, разведали? — Зачем? — Как зачем? Вся колонна на самых передовых позициях классо­ вой борьбы воюет, кулаков громит, подкулачников и прочую пакость выкорчевывает, а в своих рядах социально чужой элемент терпит. Эш как понимать прикажете? — Кто социально чуждый? Соловьев повернулся к бритоголовому: —- Видите, еще до сознания не доходит...—Тот молча кивнул го­ ловой. А до меня стало доходить. Я вскочил, как подброшенный: — Чушь! Ерунда какая-то! — Не ерунда, а бди-тель-ность. Понял? — И понимать не хочу! — Придется. Да ты сядь, закури и успокойся. Конечно, сразу тебе трудновато переоценку сделать. Давай помогу. Вот на простой вопрос ответь: у тебя отец кто, рабочий? — Рабочий. — А дед? — Тоже рабочим был. — Выходит, ты самый что ни на есть коренной пролетарий. А Гра­ дов кто? —И Соловьев брезгливо сам же ответил: —Попович! Ясно? — Какой же попович! У него только дед дьяконом был... зато отец...—бормотал я растерянно.—Я-то хорошо знаю... — Выходит, кому положено знать, лучше тебя знают,—отрезал Со­ ловьев и многозначительно посмотрел на продолжавшего молчать сви­ детеля нашего разговора. — Но поступки, дела Николая, характер его разве чужие?! — Давай тогда и в этом разберемся. Характер, говоришь? А что характер,—крикун твой Градов. А на дела и поступки в наше время нужно всегда с разных точек зрения смотреть. Многие сейчас на любые уловки идут, лишь бы справку одобрительную получить. Так и у Градо- ва твоего. В угрозыске потерся, храбрость показал, а оттуда в массо­ вики, на сцену, чтобы народ поаплодировал. Теперь кулаков громит и своих родичей по рясе не щадит. Вот пропуск за все дела в наше обще­ ство и обеспечится. Пропуском прикрылся, а тайком и делай, все что из другого лагеря скомандуют. 8