Сибирские огни, 1967, № 7

тишина —да не та, красота —да не та, и не та для луны высота. На бетонных площадках, на гранях ракет все такой же — таинственный свет. Только память далеких, минувших ночей .для влюбленного сердца звончей!.. Лунным светом прошитые сосны звенят, и на том световом сквозняке, оступаясь, вбегает в Михайловский сад безрассудная юная Керн. Берегись, генеральша, дворянская дочь! Мимолетны успехи твои. Но пребудет всегда эта лунная ночь самой светлой и чистой любви. Остановит мгновенье, смешает века негритянская жаркая , кровь. Догорает свеча... Замирает рука перед точкой, на слове — любовь. * * * В ночи горит Полярная звезда. Схватить ее намеченную слабо, раздуть, разжечь —не уходи с листа, я пригвоздил тебя, печаль моя и слава! Пусть пальцы жжет расплавленный металл заглавный лист неначатой тетради. За то, что я на север не летал, за то, что милых по головкам гладил. Боялся бросить их на глубину, м сам у бережка топтался вместе с ними. Сними с меня, Звезда, мою вину. Никто как ты, Звезда, ее не снимет. Давно мои промчались поезда и самолеты отлетали к полюсу. Я сам себя, Полярная звезда, приговорил к умеренному поясу. Далеким путешествиям — каюк. Проверочных не будет экспедиций. Мои друзья — мне самый теплый юг,