Сибирские огни, 1967, № 7

Он, писарская его душа. Все еще от старого режиму не отвыкнет. Пока я расспрашивал Огрызкова о сельсоветских вожаках, Колька о чем-то сосредоточенно думал, а потом, потянувшись и зевнув в пол­ ный рот, сказал: — Будет тебе навоз, Никита Федорович; ' Д а ты што? Да откуда? Да мы тогда тебе не знай что...— вско­ чил с места и заволновался председатель. — Утро вечера мудреней. Откуда ни откуда, а будет. Огрызков повеселел: — Ну тогда хоть на одном поле, а хлеб покажем! — И, грозя паль­ цем кому-то в окно, выкрикнул: —Это вам, распроязви те, не письма под­ кидывать! — Какие письма? . — Да так... всякие. Это я промежду прочим. — А все-таки, какие письма, чьи? — Еще не дознался. Руки не доходят. Не до них сейчас. Несогласный угрюмо сказал: — Ты, Никита, хучь одно, да покажи начальникам. Пущай знают, как тебя тут пужают. — Была охота... Да инь ладно. Вот — последнее,— он выдвинул ящик стола, достал из него грязную, помятую бумажку и подал мне. На бумажке печатными, похожими на церковные, буквами было написано: «Ты сука краснозадая перестань добрых мужиков колхозом мутить лучше бога вспомни молись готовь шкуру на выделку все одно освежуем». — Так это же не шуточки, Никита Федорович! Тут следствие нужно начинать. — Значит, по-вашему — робость свою перед ними казать. Нет, не выйдет! Мы этаких контриков вон с Минеем еще в гражданскую на муш­ ку брали. На каждый брех не наоглядываешься. — Все же бумажку мы возьмем себе,— твердо сказал я и засунул шкуродерное послание в карман юнгштурмовки. — Возьмите, не жалко.— И Огрызков опять забалагурил: —Да что мы перед сном про всякую пакость наладили? Лучше еще по одной. А Миню сыграть или спеть попросим. Колька пробурчал: — Что-то больше не хочется. Несогласный потянулся было с кружкой, но Никита Федорович, не замечая, сразу же поддержал Николая: — Не охота, гак не охота,—и отнес так и оставшуюся почти полной четверть в шкаф.—А ты, Миней, не облизывайся. Спой-ка лучше весе­ лую на прощанье! Тот насупился: — Не ко времени. Не согласный я с этим. Ты тоже не куражься. Не купец и не баба на свадьбе.— Потом задумался.— Я вот тебе заместо гуляночной другую спою. Только ее я завсегда стоя пою. Иначе никак петь ее невозможно. И на наших глазах Минька преобразился. Пригладил волосы, встал, как в строю, твердо упираясь «ступкой» в пол. Огрызков подтрунил: — Вроде при царе, в полку, на молитву становится. Несогласный скупо ответил: — Молитва не молитва, около того. Торжественным движением он растянул мехи гармони, взяв вступи­ тельный аккорд, и сиплым, простуженным, но неожиданно красивым сильным баритоном запел: *, 5 Сибирские огни № 7 &1