Сибирские огни, 1967, № 7

— Хороший парень! Боевой и обходительный. Только, слыхать, с уросом маненько. Ну, да ничего, в упряжке подоле походит — объ- ездится. — Это как с уросом? — Кони такие бывают: с виду конь как конь, а блажь найдет — и тебе ни тпру, ни ну,— оглобли поломает, на бок ляжет, а не повезет, хучь его убей. Несогласный оживился: —- У нас коновал был, очень даже хорошо урос лечил: как кониш- ка закупоросится — он ему картошку горячую под хвост, аль шип от боярки. Конь хвост прижмет, ань ишшо больнее. Куды деваться? Рва­ нет вперед —тольки вожжи натягивай. И уросу — как не бывало. Сме- хо-та! — И снова заиграл уже что-то веселое. Мы молча слушали. В комнату вошел Колька, нагруженный тремя кружками, бухан­ кой хлеба, куском сала и луковицами. Вываливая все на стол, подра­ жая Огрызкову, скороговоркой зачастил: — Не обессудьте, товарищи дорогие! Чем богаты, тем и рады. Хлеб да сало — закуске начало. Разливай, Никита Федорович А ты, Сере­ жа, хлеба да сала порежь,—И он из ножен у пояса вытащил финку. Несогласный, подсаживаясь к столу, ехидно заметил: — С тобой, слышь, полномоченный, за стол-то садиться — страх берет: кругом в оружии. — А ты давно в заячью породу записался? Несогласный приобиделся: — Еще не хаживал. Это я так, запросто. — Значит, тогда выпьем. Четыре кружки поднялись за столом. И только тут по лицу Огрыз- кова я увидел, что он абсолютно трезв. Вот это —да! Хоть в драмкружок посылай. Здорово играет, но... зачем? Помог угадать Колька. Раньше чем выпить, он в упор посмотрел в глаза председателю и тихо спросил: — Что, Никита Федорович, муторно? Тяжело? Огрызков так же тихо отозвался: „ — А рази легше станет, ежели слезу на грудки тебе пролью? Пей, давай, лучше! _ Ну, тогда, за то, чтобы слезы не лить! —И Колька лихо, залпом осушил кружку. Выпили все. Несогласный крякнул, погладил грудь. — Важно! Как Иисус Христос по душе босиком прошел. Но если у него прошел Иисус в одиночку, то во мне затопали сот­ ни чертей! Вонючий сивушный запах закупорил дыхание. Горячий ожог про­ низал всего насквозь. Я беспомощно ловил открытым ртом воздух, но он никак не ловился. За столом захохотали. Огрызков сочувственно спрашивал: — Что? Выходит, рабочему классу мужицкая хлебная не по си­ ленкам, а? Колька подхватил меня под мышки, выдернул из-за стола: — С непривычки он. Наверное, в первый раз. Пускай на ветерок выйдет —И поволок к дверям. У самого порога шепнул:—Ты сейчас два пальца в рот и все наружу...—И уже громко: —Продышишься, к Елене зайди, попроси то, что я брал. Выполнив около крыльца Колькин совет и втоптав в снег следы его реализации, я почувствовал, что немного ожил. Н'а обратном пути за­ шел в шорню. Коптилка еще мигала, нещадно чадя. На нарах, нагро- 77