Сибирские огни, 1967, № 7

Насчет поисков «крестителя» неожиданно выяснилось, что больший» ство «активистов» не намерены искать ветра в поле и играть в сыщики» разбойники, когда нужно дело делать. А как раз Евееич и другие «кон­ серваторы» были за то, что Кручина не мот сразу порвать нити созданной им в районе сети и, переждав где-то время, еще покажет свои следы. Поимка его — дело чести бригады. Колька, на удивление многим, демонстративно заявил, что он не бо­ ится никаких ярлыков и поедет в Усть-Каменку. Мне, до этого горячо ратовавшему за «активные формы», стало как-то не по себе. И под вы­ крики: «Дезертир! Собственного мнения не имеет!»—-я попросил Евсеи- ча взять в Усть-Каменку и меня. Тот, стараясь не показывать своей уд­ рученности из-за раскола, бодро сказал: — Ничего, Сережа, не теряйся! Ежели решил, значит умом осознал. А они пускай пошумят. От горячки это, от молодости. Вишь и меня в оппортунисты определили. Сколько лет в партии состою, а не хаживал в них еще. Даже самого интерес берет. Хоть к фотографу беги — старухе карточку послать: «Погляди, какой я в новом звании есть». В общем, не теряйся! Оставаться в Карпысакском кусте и «действовать в делах коллекти­ визации без уговоров-разговоров, опираясь на энтузиазм масс» решили сразу и твердо —Мордовцев, Чувелев и Горбатов. С некоторыми колеба­ ниями Степа Смирнов и наша «королева» Шура Смурова. Не найдя платформы для примирения сторон и не желая носить ярлык соглашате­ ля, после долгого раздумного сопения решил остаться и Саша Хахилев, заявив, что делает это чтобы яснее понять установки районного руковод­ ства и для определения своего взгляда. В Усть-Каменский куст, кроме Евсеича, Кольки и меня, собр-ались ехать Митя Боркун, Пикалов и Лена. Пропагандистская и клубная груп­ пы колонны сами собой распались. Вскоре сельские активисты собрались по домам и затопали к две­ рям, а с ними на квартиры — кое-кто и из наших. Евееич, уже без шуток, непререкаемым тоном политрука, приказал: — Несмотря на имеющие политические разногласия — всему соста­ ву бригады задержаться. Командуй, Николай, на эту ночь переход на казарменное положение.— И обратился к секретарю партячейки:—А ты, Петрович, хоть тебя тут и в «соглашатели» зачислили и начальство подо­ гревает, не шибко с этими горячими головами соглашайся. Линию, ка­ кую надо, веди —нартенную. А то нарубят дров, ох нарубят. И ежели про того босоногого жулика какой слух будет— знак подай. Когда остались одни, Колька взорвался и стал громить отщепенцев. Те начали огрызаться, и, наверное, снова бы разгорелась многочасовая словесная драка, но из соседней комнаты раздался голос Евсеича: — Брось, Николаша! Сам« на деле вскорости поймут. А ну, давайте- ка, сюда лучше. Мы гурьбой двинулись на его голос и застыли на пороге: на столе высились чугун с горячей картошкой, большой медный чайник и две бу­ ханки хлеба, а рядом стояла улыбающаяся сельсоветская уборщица. И когда только успел организовать все это наш умный старик! Зна­ чит, «казарменное положение» было задумано им и готовилось заранее? Разомлевшие от чая и картошки, уставшие от споров, на расстелен­ ных дохах и тулупах, все улеглись спать вперемешку, а то и в обнимку с «отщепенцами». Вскоре раздался единогласный дружный храп. Я же не мог сразу заснуть, раздумывая над своим «дезертирством», и когда, решив, что утро вечера мудренее, стал засыпать, услышал ше­ пот в командирском углу: 46