Сибирские огни, 1967, № 7

безбожной песней и подойдет к церкви. А колокол? Да пускай себе по- бямкает в последний раз. Но с крыльца со строгими лицами сходит «руководство» и становит­ ся впереди гармонистов. В шеренге Василий Иванович, немного грубо­ ватый, но с добрыми глазами из-под насупленных рыжых бровей; круто­ плечий секретарь партячейки Егор Петрович, Евсеич и Колька. Я проти­ скиваюсь в первый ряд взвода запевал, чтобы быть на всякий случай ближе. На душе становится смутно и тревожно. Слышу, как говорит Колька. — Сургуч у меня, Василий Иванович. Ты первый, а я за тобой.— Потом он повернулся лицом к колонне и, как будто на молодежной ве­ черке, весело крикнул: —А ну, гармонисты, разверни меха, чтобы небу стало жарко! Ша-агом! Марш! Запевай! И вся колонна, дружно, с молодежным задором, песенно загрохо­ тала: Не надо нам монахов, Не надо нам попов. Мы на небо залезем, Разгоним всех богов! А над селом резкими ударами продолжал нестись мрачный погре­ бальный звон. Звонарь, видимо, не подчинился. В домах не вспыхивали огни, но хлопали двери, скрипели ворота и калитки. А задворками и огородами, по зимним тропинкам, одна за дру­ гой мелькали серые тени, туда, к церкви. Колонна поднялась на пригорок. В отсвете факелов стало видно, что паперть собора и вся ограда заполнена тесной толпой людей. Коло­ кол внезапно оборвал свой погребальный звон, и в наступившей тишине стал ясно слышен многоголосный хор дребезжащих женских голосов и мужицких басов, поющих «отходной псалом». Бегающие факельные блики выхватывали то строгие женские лица в черных платках, то угрюмые бородатые фигуры мужиков в темных поддевках. Толпа стояла не шелохнувшись, плотной стеной загородив паперть и проход к соборным дверям. По нашей колонне как судорога пробежала. Одна за другой, писк­ нув, замолкли гармони. Я встал рядом с Колькой и увидел переставшие быть добрыми глаза Василия Ивановича, посмурневшего Егора Петро­ вича и услышал отрывки быстрых фраз вполголоса между ними: — Ты, Петрович, здесь останься— не к чему тебе туда, на паперть... — Только ты осторожнее! — Все по службе будет. Вот я с ними,— и Василий Иванович пока­ зал на нас с Колькой.— Ну, хлопцы, не тушуйся. Двигаем. Василий Иванович, сильнее нахмурив рыжие брови, шагнул вперед и плечом врезался в толпу, за ним Колька, а следом и я. Протискиваясь в толпе, предсельсовета спокойно говорил: — Не теснитесь, граждане, не теснитесь. Зря гуртуетесь. Согласно народного большинства и решения, акт государственного закрытия надо совершить. Так что не толпитесь и не мешайте. Толпа молча разжималась, давая проход, и, пропуская каждого, сле­ дом сжималась, как бы проглатывая нас. А сжимаясь, так сдавливала, что уже труднее и труднее было двигать руками. Через сукно поддевок у некоторых сжимавших чувствовались какие-то твердые углы. Мелькну­ ла мысль: «Похоже на топоры, а то и обрезы, может быть!» Но вот уже и близко церковные двери. 42