Сибирские огни, 1967, № 7

ся прилагать значительную силу. Настоль­ ко значительную, что женщина, например, такую операцию выполнить не сможет. Во- вторых, сердечному хирургу приходится пребывать в чрезвычайно большом напря­ жении длительное время. Ну, например, сплошь и рядом случается делать опера­ цию в таком месте, куда рукой не добе­ решься— в узком отверстии, на глубине 20—25 сантиметров. Туда еле дотягива­ ешься иглодержателем и пинцетом, осве­ щенность очень плохая. Иголочка в десять миллиметров длиной, изогнутая в крутую дугу, должна точно попасть в нужное место и положить ювелирный шов: иногда необ­ ходимо, чтобы стежки отстояли друг от друга на 0,7—0,8 миллиметра. А нитка так тонка, что почти не видна. Такая операция даже опытному хирур­ гу порой кажется невыполнимой. И, тем не менее, он ее выполняет, причем работа иногда тянется и час, и два, и пять часов. И когда, наконец, все позади, долго не мо­ жешь унять внутренней дрожи от крайне­ го напряжения всех сил и чувств. Доста­ точно сказать, что кардиохирург за время операции теряет в весе два-три килограмма. Операция на сердце — это искусство, вы­ сокое исполнительское мастерство. Но в от­ личие от музыканта у хирурга нет нот. Он знает только основной план проведения операции, он продумал ее общий ход — все остальное он должен импровизировать. Работа на сердце идет в быстром темпе (вы это увидите сейчас на экране), пото­ му что промедление — потеря больного. Ритм, заданный хирургом в самом начале операции, решает ее исход. И вот на не­ большом пространстве в несколько квад­ ратных сантиметров должны работать, не сталкиваясь и не мешая друг другу две, три, даже четыре пары рук. Операционный коллектив — это не толь­ ко сработавшийся, но и сыгравшийся в рит­ ме ансамбль. Каждый должен сделать од­ но-два отработанных движения именно в тот момент, когда операционное поле ос­ вободилось на мгновение. У этого ансамб­ ля нет и не может быть никаких партитур. Он должен творить, импровизируя, без ди­ рижера и без репетиций. Чтобы понять, легко ли достигнуть та­ кой слаженности, научиться коллективно импровизировать, попробуйте представить себе, что получится, если вот так же нач­ нет импровизировать, скажем, квартет му­ зыкантов. Ничего ведь не получится? И тем не менее, должно получиться, ибо от это­ го зависит жизнь человека, доверившегося вам! Впрочем, как говорит мудрая послови­ ца, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Вот давайте и посмотрим — авария, кажется, устранена? Механик пустил аппарат. На экране по­ явились крупные буквы: «Оперирует про­ фессор Мешалкин». — Свет, свет! Погасите свет! — нетерпе­ ливо закричали в зале. Щелкнул выключатель, в наступившей темноте экран ожил, налился красками. Вот появился и стал приближаться к зри­ телям худенький бледный мальчик с сини­ ми губами. Он смотрел в зал устало, без­ различно, в углах рта, казалось, никогда не знавшего улыбки, застыла тень скорби. Темнота завздыхала, заохала женскими голосами. Мешалкин почувствовал снова раздражение. Ишь, увидели — и запричита­ ли. А сколько он повидал и видит ежеднев­ но этих синеньких! Синие руки, покраснев­ шие, как после долгого барахтанья в воде, глаза, темный язык и — у маленьких — такое выражение лица, словно они собра­ лись заплакать, да так навсегда и не смог­ ли, сил не хватило. А рядом еще глаза ма­ терей, в которых слезы перемешали и от­ чаяние, и покорность, и надежду. — Это — типичные симптомы синего врожденного порока сердца,—- сказал Ме­ шалкин о мальчике на экране. -Кадр сме­ нился, Евгений Николаевич поднял указ­ ку.— А сейчас вы видите схематические изображения сердца, пораженного пороком. Эти схемы — результат длительных иссле­ дований, проведенных старшим хирургом института, кандидатом медицинских наук В. И. Обуховым. Вот один из распростра­ ненных пороков, незаращение сердечной пе­ регородки. Осталось отверстие, которое хирургу и надо зашить, чтобы ликвидиро­ вать болезненные явления. Бывают пороки еще более сложные. Всего насчитывается более пятидесяти разновидностей пороков сердца. Для ликвидации каждого из них мировой наукой предложено несколько ме­ тодов и приемов. Следовательно, хирург должен изучить, отработать на животных и на трупах несколько сотен вариантов опе­ раций. Я уже говорил вам о тщательном иссле­ довании больного. Сейчас будет проводить­ ся такое исследование нашего пациента с помощью зондирования. Вот видите, боль­ ного кладут на стол рентгеноустановки. Усыпляют. А теперь через бедренную вену вводят зонд — длинный, гибкий щуп. На экране рентгеноаппарата видно, как зонд пробирается в теле больного по кровеносно­ му руслу к сердцу. Небольшой поворот — и зонд, его кончик в правом предсердии. Вот как хорошо видно! Теперь начинается само исследование. Зонд поворачивается, изгибается, свивается в кольцо — ощупывает внутренность серд­ ца. Вот нашел незаращенный участок пе­ регородки, проник через отверстие в дру­ гой желудочек. Одновременно в камерах сердца замеряется давление крови, газовый состав ее. При необходимости может быть приме­ нен и другой, новейший способ диагности­ ки— контрастирование полостей сердца углекислым газом. Его разработал квллек- тив рентгенологов нашего института под руководством кандидата медицинских наук О. С. Антонова. Оба эти опособа пвзволя- ют с большой точностью поставить диаг- 126