Сибирские огни, 1967, № 7

1енка посмотрел на стол. Патефон больше чепуху не нес, а стал про­ стым чемоданом. Может быть, даже лежит внутри что-нибудь, рубашка, что ли. Аот­ кроешь, он сразу — раз! и патефоном прикинется. Так оно, видно, и есть. Потому что —зачем бы ему быть чемоданом? Стаканы. Тарелки. Все, что в тарелках, лопать можно. Тарелок мно­ го. Были гости. Ушли. Генке стало окучно. Он сполз с дедова колена и полез под стол. Под столом жили дедовы ноги. Одна стояла, другая —висела. Од­ на в шлепанце, другая — без шлепанца. Шлепанец пошел куда-то. Посмотрег Генка —куда? Сапоги увидел. Оба сапога стояли на по­ лу и пахли ваксой. Генка попробовал их пальцем — не мажутся. Из сапог лезли кверху зеленые штаны с шибко оттопыренными карма­ нами. «Что бы там могло быть?» Пощупал Генка —ничего. Просто такие мешки сбоку пришиты. Вдруг знакомые руки осторожно взяли его поперек и понесли вверх. — Ну, макатан! —вздохнул отец.—Давай прощаться. — Давай,—ответил Генка и потянулся к красным кубикам на во­ роте отцовой гимнастерки. — Дай мне! Отец засмеялся и стал совсем знакомым. Но сразу перестал сме­ яться. — Вот вернусь —забирай. •— Ты на войну? — На нее. — Пойдешь назад, купи петушка на палочке. На окраине сибирского городка приютилась маленькая, сплошь зе­ леная улочка. И хоть горисполком сказал, чтобы ее звали по-новому, жители соседних улиц называли ее как и раньше— Кобзевкой. Самый большой на улочке пятистенный дом деда Кобзева называл­ ся «сам». По обеим сторонам его и на задах стояли одинаковые домики: «кобзята». А сыновей, дочерей и внуков деда тоже звали «кобзята». Было у него одиннадцать кобзят. Дома-кобзята остались, а кобзята- люди, перекинув через плечо скатки и лихо сдвинув пилотки набекрень, бодро улыбались с мутных маленьких фотографий, которые приходили в толстых помятых треугольниках откуда-то издалека, где был теперь и Генкин отец — самый младший дедов сын. А Генка жил у деда. Матери не было у Генки. Генка о ней думать не любил. Что думать- то, если он ее в глаза не видел. Да еще она была «неправа». В чем мать была неправа и что это такое, Генка не знал. Неправа — и все тут. Когда отец ушел на войну, в доме поначалу все ходили хмурые, по­ том ничего, расходились. Все дедовы сыновья ушли, остались внуки и племянники. Внуки и племянники с утра сползались в дедов дом и располза­ лись в нем по всем закоулкам. Бабушка, горбатая и старая, проводив деда на работу, усердно и долго кланялась хмурому плоскому богу и клянчила у него хлеб на­ сушенный. Щ