Сибирские огни, 1967, № 6

Кузнецкстрой встречает дождем пополам со снежной крупой. Вагоны и платформы забили все пути. Рабочие прямо в грязь сгру­ жают доски, бревна, кирпичи, какие-то станки, трубы. С чемоданом на плече я иду искать комсомольский барак номер восемь. Тучи клубятся, точно небо извергает их. Снежная крупа трещит по чемодану, осыпает мои плечи, грудь. С кепки течет за воротник, по лицу бегут струйки, дождь сыплется в рукав поднятой руки, которая держит чемодан на плече. Стройка походит на огромный лагерь. На много километров тянутся ямы, котлованы, насыпи, груды гальки, извести, песка и кирпичей. Воз­ вышаются штабели бревен, свежих, белых досок, виднеются тачки, ва­ гонетки. Стучат молотки, топоры, вжикают пилы — люди строят бараки, осыпая землю опилками и щепками. Там, где еще два года назад шуршали непролазные кустарники и мальчишки удили в речке окуней, там начал расти город. Земля разворочена. Громыхая, двигаются грузовики, вагонетки, паровозы, таратайки, конные подводы. Я вижу землянки и бараки, да­ же попадаются большие палатки. Между ними прочертилась уже целая улица кирпичных, многоэтажных домов. Такие дома всюду маячат среди бараков и землянок. И сами бараки образовали улицы. Вдали дымятся высокие трубы. Из тумана дождя чернеют домна и коксовые батареи, знакомые мне по снимкам в газетах. Так вот она какая эта знаменитая стройка! Я останавливаюсь возле дома, огороженного забором. На лесах снуют люди, по скрипящим, зыбким подмосткам женщины тащат на но­ силках кирпичи, мужчины таскают их на «козах» за спиной или вкаты­ вают на тачках. Раздаются крики, звон металла, вспыхивают зеленые огни электросварки. Лошади, стараясь выдрать из грязи телеги и фуры с гравием, с кир­ пичами, вытягивают шеи, чуть не касаясь мордами земли, рвутся из хо­ мутов, дышат с хрипом, раздувая взмокшие бока. Небритые, с багровыми лицами мужики полосуют их бичами, сипло орут на них. Лошади приседают, ошалело взбрасываются, пытаясь встать на дыбы, и снова кидаются вперед. Мужики упираются сзади в телеги. Под хомутами, шлеями — густая пена. Яростно, с воем буксуют грузовики, выбрасывая клубы дыма и сно­ пы грязных брызг. Я прыгаю с доски на доску, с кирпича на кирпич. Глина тестом лип­ нет к сапогам, чуть не сдергивает их с ног. Пальто мое намокло, раз­ бухло. На стенах кирпичных домов читаю лозунги, написанные известкой: «Построим социализм!» «Все на субботник!» «Позор летунам и лоды­ рям!» «Привет энтузиастам и ударникам!» Буквы большущие, неровные. С трудом отыскиваю нужный мне барак. Возле него торчит уборная с оторванными дверями. Длинный барак встречает меня запахом сырости и карболки. Его заполняют топчаны с соломенными тюфяками. В сумраке я вижу три железные печки. Их трубы тянутся над проходом между топчанами, из­ гибаются, уходят в потолок. - У стены длинный стол из трех досок, у стола — скамья. На гвоздях, вколоченных в дощатые, побеленвые стены, висят куртки, пиджаки, по­ лотенца. На шнурах опускается несколько лампочек. В небольшие окошки, усеянные дрожащими дождинками, свет про­ никает скудно. 87