Сибирские огни, 1967, № 6

раз рисовала нам жуткие картины нападений на нее. Но она, конечно, отважно бросалась на бандитов и обращала их в бегство! Она дей­ ствовала то кавказским кинжалом, то браунингом, то простым мили­ цейским свистком. Саша показывала на руках какие-то старые, за­ жившие царапины и уверяла, что это следы бандитских ножей. Как-то мы с Марией пришли ,к ней домой. В низкой избе было бедновато и тесно. Но меня восхитил ее стол, заваленный рукописями, сборниками стихов, карандашами, пачками папирос. Среди всего это­ го красовался человеческий череп, превращенный в чашу для вина. Его подарили ей медики-студенты. Сашка, ты шальная! — воскликнула Мария.— Это же не де­ вичья комната, а медвежья берлога! Саша смеялась, восклицание Марии было для нее лучшей по­ хвалой. Слушай, я тебе новое написала! — Саша р.скочила, принялась рыться в груде рукописей. А меня, как всегда, настигла немота. Я окаменел от идиотской стеснительности, приткнулся в углу, страдая от сознания своего пол­ ного ничтожества. Кто я? Мальчишка! Ей уже девятнадцать, а мне всего лишь тринадцать. Как я ненавидел эти свои тринадцать жалких лет, свою длинную, тощую шею, свой широкий с большими ноздря­ ми нос! Вот, слушай! — наконец отыскала Саша листок из блокнота. Читала она слишком пылко, с озорной усмешкой в глазах. Мария тоже смеялась. Я хочу на весёлейшем свете Развеселым рабом твоим быть. Оставаясь при этом поэтом, С вечной песней еще не пропетой! Для тебя, для стихов только жить Я хочу на весёлейшем свете! Я глядел на нее во все глаза. И, должно быть, выдал себя. Она вдруг посмотрела на меня пристально, серьезно. И спросила: — Тебе нравится? — Ага,— хрипло выдавил я, заливаясь краской... Теперь издали вспоминаю Сашку Сокола и вижу, какая же это была милая фантазерка, которой больше всего на свете хотелось по­ ходить на лихого парня... П Р О В О Д Ы Ну вот, все и кончено. Расчет на работе получил, документы офор­ мил... Уголь и дрова привез. На зиму должно хватить. Картошки в под­ поле мешков пятнадцать... Кадка огурцов да капусты кадка. Все-таки, на первое время, что-то есть... Мама не будет уж так беспокоиться... И Ма­ рии полегче, хоть часть зарплаты сможет оставлять на платья или на туфли... И Муромец сможет учиться... Плоховато он одет и худой очень... Ну да ничего, вытянет... Наверное так думает Шура. Он сидит на своей кровати, рядом с ним Мария, а я — на своей, и рядом со мной мама. Алешки нет, он уехал работать на Кузнецкстрой. Вылез из своей пристройки отец. Все-таки сын уходит в армию. Отец сидит в сторонке, на Алешкиной кровати, старательно курит. Он только 6* 8 3