Сибирские огни, 1967, № 6

Мне нравятся ее стихи. Я слушал бы их без конца. — Дурная!— Мария смеется,— Чего ты придумываешь? Девка ты и есть девка. Ну, чего хорошего в этом твоем чубе, в папиросе, в кепке? Срамота! И правда, у Саши очень девичьи, пухлые губы, и серые глаза де­ вичьи, а особенно руки, узкие, с длинными пальцами, красивые. Смеясь глазами — я никогда не видел, чтобы так веселились, смея­ лись у кого-нибудь глаза,— она опять поднимает руку, говорит: «При­ вет!», поворачивается на каблуках и убегает. И опять дробно стучат сбегающие по ступеням сапожки, ахает калитка, мимо окон проносится Сашка Сокол. Ее движения ловкие, быстрые, четкие. Я сижу сгорбившись, будто потерял все дорогое мне. — Выкобенивается чего-то! С придурью девка,— говорит Мария. — Ничего не с придурью,— зло бормочу я. — Забавная она, интересная,— поддерживает меня Шура. С равнодушным видом я надеваю пальто, выхожу из комнаты и, как только закрываю дверь, гремлю по лестнице вниз, выскакиваю на улицу, вглядываюсь в ту сторону, куда унеслась Сашка Сокол. Но ее уже нет, как будто она приснилась. Сыплется желтая листва, катится по дороге. Все тревожно шур­ шит, трепещет, бьется. Хлынул крупный снег. Сразу и снегопад, и ли­ стопад. Густо летят, кружатся белые хлопья и желтая листва, только на малине еще крепко держатся свежие, зеленые дистья, и снег ложит­ ся на них пластами. Стволики у малины будто озябли, они красные, как лапки голубя. Смеркается. А в душе такое, что невозможно сидеть дома. Она рвется куда-то. Так бы и пошел, и пошел к мокрым красноватым опуш­ кам осинников, к опавшей листве, сырой от дождей и туманов, липну­ щей к ботинкам, и никогда бы не вернулся сюда. Лишь бы встречать ветер, леса, реки, зори. И — ее. Я бегу до угла. Ветер треплет волосы, обдает лицо снегом. Но я люблю осень. В ней есть что-то прощальное, что заставляет писать стихи. Луна мне сонно щурится, Чуть освещая даль, Под листопадом, улицей Ведет меня печаль,— бормочу я. И удивляюсь, что стихотворение сразу отпечаталось в па­ мяти. Долго брожу по улицам. Вместо снега посыпался дождь, сильнее подул ветер. Они сорвали всю листву, уничтожили весь снег... Мокрые заборы, мокрые домишки, промокшие воробьи. А вот и свинцовая, необитаемая Обь. Безлюдные пристани, еще не убранные дощатые купальни, вытащенные на берег перевернутые лодки, без­ молвные, мертвые пароходы в затоне, полуразобранные вышки для ныряния, пустынные, сырые пляжи. И все это затянуто дымкой дождя... Ночью, натянув одеяло на голову, я придумываю всякие подвиги, которые совершаю, чтобы поразить Сашу. Я ставлю ее в разные опас­ ные положения и потом спйсаю. Иногда я гибну, а она, поняв мою лю­ бовь, плачет надо мной, гладит мои волосы. И так мне пронзительно грустно от этой картины, так жаль самого себя, что горло сжимается, 6 Сибирские огни № 6 81