Сибирские огни, 1967, № 6

сумятицу молоденькой листвы, белой метелицы и золотого дождика. По кладбищу гулко отдавалось: Помяни-ка, отче, души Катерины, Марфы, Груши. Парамона, Филимона, Да о здравьи Спиридона... Вот тебе пятак! Мелькали лопаты, сравнивая холмики, громко звучали топоры и пилы, с треском и шумом валились березы — прорубали аллеи... ИНДЕ ЙЦЫ Как-то не памятно прошла зима. Я зачитывался книгами. Но весну я запомнил... Теплится весенний вечер. Над крышей дома — луна. Не стихают потоки. И под луной тает снег. Лужи в серебряной ряби, в ручьях не­ сутся лунные блики, с сосулек сыплются сияющие капли, местами лед отблескивает серебром, всюду на воде вспыхивает, мерцает, загорает­ ся и гаснет. Ветер пахнет талой далью, раскисшими дорогами, бурлящими 'Оврагами. Из сугроба торчит верба, цветет. Между сугробом и теплым забором протаяла щель, на дне ее плещется и бурлит невидимая вода. Сугроб осел, и от его былой высоты остались только мокрые очерта­ ния на досках. Мне и радостно, и тревожно, и грустно. И куда-то хочется уйти. Так будет со мной всю жизнь при виде облака, реки, поля, звезды, листопада. Я думаю о том, что в водосточной трубе до самого утра не смолк­ нет этот говор весны: кап, кап, кап. А выглянет солнце, и польется из нее, и польется. Мне хорошо от этой мысли. Так бы и проторчал всю ночь здесь среди тающих под луной снегов. И все вспоминается маленькая бале­ рина. Теперь она уже не маленькая. Теперь ей, как и мне, одиннад­ цать. Где-то она? Какой она стала? Да неужели я ее никогда не встре­ чу? Кап, кап, кап. В окнах ее темнота. За ними теперь живут незнако­ мые люди. Кап, кап, кап. — Ты чего слушаешь? Я поворачиваюсь. В нескольких шагах от меня мальчишка в круг­ лой шагже-финке, в коротком полупальто с меховым воротником. Он стоит в независимой, уверенной позе, затолкав руки в прорези карма- шов на животе. — А ты чего слушаешь? — спрашиваю я. — Я не слушаю. Я на тебя смотрю,— голос твердый, смелый. Из толщи сугробов вырвался ручей и забурлил, засверкал, хлынул на тротуар. — Ого! — воскликнул незнакомец. Мы оба бросились к новому ручью, стали делать для него канавку, разгребая руками мокрый снег. — Бежит как речка! А на дороге целое озеро! А я знаю, кто ты! — вдруг догадываюсь я.— Твоя мать учительница. Вы вчера приехали на квартиру к Коробочке. — К Коробочке? ' ' ' ' ■. 68